— Итак? — спросил он.
Томас зажег сигарету — первую за долгое время. Глубоко затянулся и выпустил дым в потолок.
— Убийцу зовут Сет, — сказал он.
Молчание.
— Сет Роберт Гордон, если полностью. Когда мы были мальчишками, у него было прозвище Большой Боб.
— Большой Боб?
— Он был здоровяком для своего возраста. И толстым к тому же.
Камерон прищурился.
— Итак, вы знаете убийцу.
— Вы тоже.
— То есть как?
— Это Фрэнки, водитель автобуса. По крайней мере, так он нам представился, если помните. Полагаю, где-то существует и настоящий Фрэнки. Водитель, чьи документы забрал убийца. И если хотите знать мое мнение, то настоящему водителю его документы больше не понадобятся.
Коул долгое время смотрел на него.
— Дайте мне сигарету, — сказал он наконец.
— Вы курите?
— Как раз собираюсь начать.
Томас протянул ему пачку. Коул зажег сигарету и сделал несколько затяжек под звуки blood brothers.
— Прежде чем вы продолжите, — сказал он, — ответьте сначала, почему вы все это мне рассказываете? Я не испытываю к вам особой симпатии.
— «Враги моих врагов — мои друзья». Как-то так.
— А, понятно.
— Кроме того, во всем этом слишком много странностей. Я никому не доверяю.
Коул кивнул. Томас открыл бутылку пива и на несколько секунд приложил ее ко лбу, собираясь с воспоминаниями.
— Это было давно, в начале восьмидесятых. Мы были подростками, Сет и я, и познакомились в Санта-Монике. Он довел до бешенства главаря одной уличной банды, и нам вдвоем пришлось драться с теми отморозками. В результате мы оба оказались в больнице. У меня был тройной перелом, у Сета — вывих плеча. К тому же ему пришлось наложить в общей сложности двадцать три шва.
— Неплохо.
— Но тем тоже досталось будь здоров. С тех пор мы с Сетом не расставались.
— Вы были друзьями?
— Он был из высшего общества. Хотя это не спасало его от домашних побоев. Мать всячески его третировала, в том числе и сексуально. Но никто из близкого окружения не задавал лишних вопросов. Точнее, не хотел ни о чем знать. Когда она забеременела во второй раз, Сета отправили в закрытый лицей для трудных подростков, Сен-Фуа. Он приезжал домой только на уик-энд.
— И что с ним случилось?
— Его отец, Джон Гордон, надеялся, что после рождения второго ребенка состояние жены улучшится. Но произошло как раз наоборот. После родов Лилиан Гордон окончательно впала в безумие. Ее навязчивой идеей стало самоистязание. Она ежедневно придумывала для себя новые мучения, чтобы доказать свою веру. И Сета тоже заставляла в этом участвовать. Пытки, инцест, насилие… И в конце концов он сломался. Однажды утром 1983 года он взял пистолет из материнской коллекции (она была антикваром по профессии) и выстрелил в нее. Спасти ее не удалось.