Сет уловил в Голосе нотку непривычного беспокойства. Но сделал вид, что ничего не заметил.
— Не думай, что сможешь подчинить меня, паршивец!
Тон все повышался, в нем слышались знакомые пронзительно-резкие модуляции.
— Это мне удалось все уладить! — почти кричал Голос. — Только благодаря мне ты вышел из госпиталя! И добился того, что тебе нужно, от Хейзел Кейн! Это моя заслуга!
У Сета было свое мнение на этот счет, но он предпочел его не высказывать.
— Да, конечно. Я тебе очень признателен.
— Не смей командовать мной, — произнес Голос, уже успокаиваясь.
— Я никогда и не собирался.
Сет зевнул. На часах было около полуночи. Ему надо хоть немного поспать. За последние сутки он совсем вымотался.
— Я, пожалуй, посплю, — сказал он вслух.
Он лег на раскладушку и закрыл глаза. Слабый голубоватый свет мониторов пробивался сквозь веки.
— Линкольн полностью раздавлен, да? — прошептал Голос.
— Я думал, тебя уже нет, — пробормотал Сет в подушку.
— Его пора ликвидировать?
— Возможно.
— Ты его защищаешь?
— Нет.
— А иногда мне так кажется.
Сет улыбнулся про себя.
— Вот как? С чего бы я это делал?
Леонард Штерн выложил на стол еще одну карту. Сквозь жалюзи на окне бара пробивался рассвет. В этот ранний час все остальные еще спали.
Он взял новую карту и посмотрел на фотографию Питера на ней. Эти карты им всем раздали, когда они садились в автобус. Ленни добавил карту Питера к другим, перемешал их и начал выстраивать из них разные фигуры — просто чтобы убить время.
Вот тогда он и сделал свое потрясающее открытие.
Взяв свою собственную карту, он задумчиво повертел ее в руках, перевернул и взглянул на рисунок с обратной стороны. Глаз, стилизованный под древнеегипетский иероглиф. «Око Каина».
Сплоченность, еще недавно существовавшая внутри их небольшой группки, теперь полностью испарилась. Вместо того чтобы сильнее сблизить их, драматические обстоятельства их разделили. Все отгородились друг от друга стеной недоверия. Ленни казалось, что некоторые раны уже слишком глубоки, чтобы можно было рассчитывать на исцеление.
Элизабет провела большую часть ночи за изготовлением импровизированных носилок, на которых можно было бы везти Камерона. Все это время она не произнесла ни слова, за исключением того, что предупредила; транспортировать Камерона и Питера одновременно будет затруднительно. Томас ушел куда-то с бутылкой в руке, Камерон впал в привычное для него в последнее время раздраженно-брюзгливое настроение, а Питер задремал. Тогда Ленни взял карты и сосредоточился на них, чтобы не чувствовать гнетущей атмосферы, мрачной, как свинцово-серое небо за окном.