— И по нему ползали жирные белые червяки.
— Да, и что?
— Я не судмедэксперт, но мне доводилось видеть разлагающиеся трупы. Когда насекомые откладывают в них яйца, личинкам нужно время, чтобы вырасти. А те, которых я увидел в пещере, были уже в сантиметр длиной. Они не могли вырасти до такого размера всего за несколько часов. А это означало, что труп не твой — он появился там раньше. Так что ты прокололся. Ты не великий режиссер, а всего лишь мелкий махинатор.
— Я — нечто большее, смею тебя заверить. Гораздо большее.
— Да, ты псих-мегаломан. Тебя выгнали с работы, и ты этого не вынес. Поэтому ты решил сделать свое собственное реалити-шоу. Сет показал мне камеры, распиханные повсюду. Да и здесь полно мониторов. Ты снимаешь фильм по своему сценарию?
— Именно так.
— Пустыня, библейские мотивы, казни египетские для жертв… Ты явно смотрел слишком много исторических фильмов. Ты переборщил.
— Великие режиссеры всегда остаются непонятыми.
— Ты всего лишь их жалкий подражатель. Само твое имя об этом говорит.
— Для меня Сесил де Милль[21] — величайший образец для подражания. Но и я неплохо справился со своей работой, согласитесь. Вы бы видели физиономию Камерона, перед тем как я отрезал ему голову. Впрочем, остальные две трети его тела все еще на улице. Окончательный демонтаж, так сказать…
Сесил скрестил руки на груди.
— Но самое удивительное: вы даже представить себе не можете, сколько людей готовы раскошелиться, чтобы увидеть мой экспериментальный шедевр. Достаточно запустить несколько рекламных роликов в Интернет — и от желающих отбою не будет.
— Ты чудовище.
— Мы живем в двадцать первом веке. Я — в некотором смысле прорицатель. Нужно уметь угадывать новые тенденции своего времени.
— Хейзел стоило бы раздавить тебя, как ядовитого паука. Что ей не понравилось в твоем сценарии? Использование настоящих трупов? Или идея вовлечь во все это ребенка? Позвать Питера — это ведь была твоя идея?
Томас осторожно освободил левое запястье. Затем правое.
— Разумеется. Я предложил это Хейзел, но она возмутилась. Однако для моего сценария обязательно нужен был один ребенок, чтобы закончить историю так, как нужно.
— То есть?
— А вы не догадываетесь? Любой хороший сценарий включает в себя сложный финал. Невыносимо тяжелое испытание. «Герой обретает искупление в страдании». Десятая казнь.
Лицо Томаса исказилось.
— Последняя из казней египетских, Линкольн. Смерть детей. В каждой семье должен погибнуть сын, помните?
— Что… что ты хочешь сказать?.. Ты собираешься убить Питера?
— Не я. Это вы его убьете.
Казалось, температура в комнате резко поднялась.