Птичий крик прервал его мысли. Когда Марк взглянул в окно, его брат уже исчез.
— О’кей, тогда как получилось, что этот якобы миролюбивый человек хотел меня убить? — агрессивно спросила Эмма.
Марк помотал головой:
— Бенни не способен на насилие.
— Да? Он выстрелил мне в ухо! И, угрожая пистолетом, заставил приехать сюда в лес.
— Выстрел наверняка произошел случайно, — объяснил Марк. — Он не хотел никого ранить. Он просто не способен на такое.
— Это не совсем верно, — поправил его Хаберланд и снова поднял руку. — Поэтому он так долго и находился на принудительном лечении. Как любая лабильная личность, Бенни подвержен невероятным перепадам настроения, которые его просто раздирают. Это как у людей с маниакально-депрессивным психозом. В любую секунду рычаг может переключиться, и вся боль, которую ваш брат впитывал все эти годы, хлынет наружу. Достаточно небольшого толчка, чтобы накопившийся потенциал насилия сработал. Либо против него самого, либо против других.
— Вот видите, — восторжествовала Эмма и снова взялась за телефон, который Бенни, видимо, вернул ей. С нее было достаточно разговоров, она хотела записать новую информацию на свой автоответчик.
Марк проигнорировал боль в голове и затылке и поднялся с подушек. К его удивлению, это удалось ему с первой же попытки.
— О’кей, профессор, — сказал он и опустил рукав. — Я понятия не имею, что вы мне впрыснули, и, возможно, даже не хочу этого знать. В любом случае очень мило с вашей стороны, что вы нам помогли. Но сейчас мне нужно идти. К сожалению, у меня нет времени, чтобы обсуждать с вами психологические проблемы моей семьи.
Хаберланд внимательно оглядел его, неожиданно по его лицу промелькнула тень грусти, а голос стал тише.
— Возможно, вам стоит найти на это время?
Порыв ветра ударил в окно, и Марк снова почувствовал понижение температуры, правда, на этот раз никто не открывал дверь.
— Что вы имеете в виду?
— Хотя ваш брат и привез вас ко мне, чтобы я обработал вашу рану на голове…
— Но? — спросил Марк.
— …но я не терапевт, я психиатр, — закончил Хаберланд фразу. Он выглядел постаревшим на несколько лет. — Возможно, я помогу вам выяснить, что с вами происходит.
Хаберланд подошел к напольной вешалке рядом с письменным столом, снял теплую шерстяную куртку и надел ее.
— Пойдемте, — обратился он к Марку, словно Эммы и не было в комнате. — Прогуляемся с вами.