Любопытно, что Берия, вошедший в историю лишь как сталинский палач и патологический убийца, был, оказывается, политиком с воображением. Начатую им кампанию селективных реабилитаций он не ограничивал борьбой за власть, но видел именно как новый курс партии на десталинизацию. В частности, во внешней политике он предлагал договориться с Западом об объединении двух Германий в нейтральное государство за десять миллиардов долларов, т. е. ровно то, что 35 лет спустя куда менее успешно осуществил лауреат Нобелевской премии мира Горбачев. Легко себе представить, как боготворил бы Запад Берию, победи он в борьбе за власть. Весь послесталинский период назывался бы не иначе как «бериевской оттепелью», а Хрущева никто бы и не вспомнил.
Да, наконец, и сама хрущевская реабилитация была гораздо менее честной, чем большинство тогда думало. Например, как выясняется из записки в ЦК тогдашнего главы КГБ Семичастного, практически до конца правления Хрущева семьям тех, кто был расстрелян по приговорам троек, просто лгали о судьбе их пропавших без вести родных:
«В 1955 году с ведома инстанций и по согласованию с Прокуратурой СССР Комитетом госбезопасности было издано указание № 108сс органам КГБ, определяющее порядок рассмотрения заявлений граждан, интересующихся судьбой лиц, расстрелянных по решениям несудебных органов (б. Коллегией ОГПУ, тройками ДП ОГПУ-НКВД-УНКВД и Комиссией НКВД СССР и Прокурора СССР). В соответствии с этим указанием органы госбезопасности сообщают членам семей осужденных, что их родственники были приговорены к 10 годам ИТЛ и умерли в местах лишения свободы, а в необходимых случаях при разрешении имущественных или иных правовых вопросов регистрируют в загсах смерть расстрелянных с выдачей заявителям свидетельств, в которых даты смерти указываются в пределах 10 лет со дня ареста, а причины смерти вымышленные.
Установление в 1955 году указанного порядка мотивировалось тем, что в период массовых репрессий было необоснованно осуждено большое количество лиц, поэтому сообщение о действительной судьбе репрессированных могло отрицательно повлиять на положение их семей. Кроме того, предполагалось, что сообщение членам семей расстрелянных действительной судьбы их родственников могло быть использовано в то время отдельными враждебными элементами в ущерб интересам советского государства.
Существующий порядок сообщения вымышленных данных касается в основном невинно пострадавших советских граждан, которые были расстреляны по решениям несудебных органов в период массовых репрессий.