– Опс! Твой котошмель нашёл рыжьё! – прохрипел Юстик. Он уже стоял у стены и проводил вдоль трещины ногтем. – Это старое рыжьё. Но здесь кто-то проходил. Кто-то, у кого было много рыжья… Ну-ка… – Магент Веселин коснулся трещины плечом, слегка надавил и медленно протиснулся сквозь стену. Ева услышала знакомый звук прорвавшейся бумаги. Стена сомкнулась, и Юстик исчез. – Иди сюда! – услышала Ева его шёпот и последовала за ним.
Медленно, очень медленно стена пропустила и её тоже. И опять треснула вощёная бумага.
Глава 16
Комната для поедания апельсинов
Эта кошка восемнадцать лет прожила в столовой и, представьте себе, не знала, что котлеты для неё – яд!
Маленькая Ева
Ева и Юстик стояли в длинном грязном коридоре. Справа тянулся ряд окон. Слева – двери и лестница на второй этаж. Потолок местами провалился и повис на деревянной сетке. На стенах – раскисшие от влаги плакаты с животными без кожи.
– Странные вкусы были у княгини, – робко выдохнула Ева.
– Не у княгини. Здесь после революции были корпуса ветеринарного института! – неохотно откликнулся Юстик.
В дальнем конце, где коридор, расширяясь, примыкал к колоколу бывшей оранжереи, угадывалась дверь – та самая, из которой недавно выбежал горящий боевой маг. Но здесь это была просто железная дверь, покрытая чешуёй облупившейся краски. И никаких атлантов, никаких магов спецназа. Просто скучный коридор с плакатами и стульями без спинок.
– Погоди! Тут тоже пространственный карман? Как в музее Чехова или в трактире Колотило? И мы сейчас не там, где шёл бой? – осенило Еву.
Они взбежали наверх, но второй этаж был ещё скучнее первого. Те же пустые комнаты, разве что сквозь провалившуюся крышу видно небо, а битого стекла меньше.
– Я видел схему. Где-то здесь есть комната для поедания померанцев, – сказал Юстик.
– Апельсинов?
– Померанцы не совсем апельсины.
Но Ева уже мысленно настроилась на апельсины. Она завидовала княгине Голицыной, которая, чтобы съесть померанец, завела себе специальную комнату. Конечно, тоже с колоннами, потому что «я так вижу». Сидела в пышном платье в окружении гостей и слуг и торжественно ела апельсин.
Желая увидеть эту комнату, Ева сбежала по лестнице и погрузилась в неясную серость первого этажа. Капли звучно падали на лист жести. Позади горестно вздыхал Юстик. Изредка он на что-нибудь налетал, охал и шёпотом объяснял сам себе: «И опять ты ударился!»
Котошмель летел впереди, сияя, как крупная золотистая искра. Изредка он присаживался на стены, и Ева различала на них мерцающие янтарные капли. Коридор постепенно расширялся. Шаги обретали звучность, обрастали эхом, и Ева угадала, что вот-вот будет тот самый зал оранжереи…