Открыв багажник, Юстик порылся в нём, достал магическую секиру и прокрутил её в руке. Ева хотела посигналить, в надежде, что Настасья и Бермята подойдут к магшине, но Юстик велел ей не тревожить Хафгуфу – вдруг бедняжке придёт в голову немного понырять?
Спина Хафгуфы дрожала всё сильнее. Она явно гнала на всех парах.
– Видишь те скалы, которые торчат как клыки? – спросил Веселин.
– Они откуда-то снизу идут.
– Точно. Рот у Хафгуфы под водой, и клыки начинаются где-то там. Выше находится её голова. Где-то в верхней части черепа у неё есть родничок. Ты должна его найти.
– Родничок? Как у младенцев? Но он же потом зарастает! – удивилась Ева.
– У Хафгуфы он остаётся на всю жизнь. Это её самое уязвимое место. Во всех остальных местах тут скалы и толстая кожа.
– А зачем нам родничок? – спросила Ева. Слово «уязвимое» ей совсем не понравилось.
– Только там ты пробьёшься к сознанию Хафгуфы! – пояснил Юстик. – Попытаешься отвернуть её от острова, чтобы какие-нибудь умники не стали пускать ракеты.
– Пламмель же забрал малыша. Почему Хафгуфа плывёт к острову?
– Она об этом ещё не знает. Малыш же её не зовёт.
Юстик очень спешил. Он буквально втаскивал Еву вверх по склону, который становился всё круче. Ближе к голове Хафгуфа бугрилась как вершина горы. Следов построек здесь уже почти не было, но в одном месте глубоко засел корабельный якорь с обрывком цепи.
– Ищи! – всё время требовал Юстик. – Ищи!
– А как искать-то?
– У тебя же дар! Не у меня!
Ева втайне злилась на него. Проще всего спихнуть всё на дар, особенно на такой, в котором сам ничего не понимаешь. Всё равно что дать художнику кисточку и баночку с гуашью и сказать: «Покрась вон двухэтажный дом!» – «Как?» – «Ну кто из нас двоих художник? Придумай что-нибудь!»
Ева представления не имела, как может выглядеть родничок у Хафгуфы. Она давно уже шла, сильно наклонившись вперёд и цепляясь руками за скалы. Камни под ногами дрожали. Мелкие отрывались и скатывались вниз. Туман клочьями летел в лицо.
И где этот родничок? Только влажные камни, трещины и скалы. Она и гору-то эту не воспринимала как голову – скорее уж как остров. Где тут, например, глаза? Хотя глаза должны, по идее, быть где-то там, на тех обрывистых склонах, угадывающихся наверху.
– Проще найти у человека пупок… – огрызнулась Ева, когда практикант в очередной раз потребовал от неё героических свершений.
– Чего?
– Ничего! Чегочка с хвостиком и почемучка с ушками!
Они уже начинали уставать, а никакого родничка даже близко не обнаруживалось. Проще найти на Эльбрусе рублёвую монетку, которую двадцать лет назад уронил твой дедушка. Вскоре Ева поняла, что просто так ходить по трясущейся, быстро плывущей горе не имеет смысла. Отыскав ровную площадку, она легла на неё животом. Скала оказалась неожиданно тёплой и живой.