«Ничего, еще повоюем!» – на бегу обратно к холму думал я.
На вершине холма я, взведя курок револьвера, остановился и развернулся лицом к противнику. Один из хунхузов вырвался вперед и, размахивая над головой то ли саблей, то ли еще каким-то китайским холодняком, во весь опор несся на меня, а второй, чуть приотстав, пытался достать из-за спины винтовку.
Когда до скачущего первого бандита осталось метров двадцать, я, подняв револьвер на уровень глаз, прицелился и мягко потянул тугой спуск. Выстрел. Хунхуз пригнулся. Мимо. Судорожно взвожу курок. Выстрел почти в упор, и бандит завалился на круп лошади, пронесшейся мимо меня.
Взвожу курок и ловлю на прицел второго бандита, который уже метрах в пяти от меня и целится из винтовки. Два выстрела прозвучали одновременно. Тупой удар пули в правое плечо развернул меня, а удар наскочившего коня швырнул на землю, заставив скатиться с верхушки холма и несколько раз перевернуться. Падая, успел увидеть, как хунхуз выронил винтовку, хватаясь за грудь. «Еще одному конец…» – подумал я и потерял сознание.
Когда я очухался и, с трудом поднявшись на ноги, огляделся, то увидел лежащих неподвижно на земле двух наскочивших на меня варнаков. Их кони стояли рядом. Последний оставшийся в живых бандит не смог удержать Ворона. Теперь он выбирался на наш берег то ли для того, чтобы поймать прекрасного жеребца, который уже выскочил из воды и, мотая головой, скакал к своему табуну, то ли для того, чтобы посчитаться со мной, а может быть, для того и другого.
Я с трудом, пошатываясь, стоял на ногах. Правая рука висела плетью, из сквозной раны в бицепсе медленно струилась кровь. Боли почти не было. «Повезло, кажется, кость и, главное, артерия не задеты, а то бы здравствуй, деревянный бушлат или макинтош», – подумал я. Но заниматься раной времени не было. Последний хунхуз направлялся в мою сторону. Я оглянулся вокруг, пытаясь отыскать, выпавший из руки во время падения револьвер. Вблизи его не наблюдалось. А на поиски уже не оставалось времени и сил.
– Не ссы, Тимоха Аленин! Врагу не сдается наш гордый «Варяг». И последнего разбойника мы с тобой, Тимоха, на тот свет постараемся утащить.
Матерясь сквозь зубы, начал подниматься на холм, с которого скатился. Засунув кинжал за голенище сапога, я левой рукой с трудом снял с себя ножны с мечом-саблей, расстегнув, сбросил ремень с подсумками и ножнами от кинжала. Каждый лишний грамм давил на тело, как десяток килограмм. Все – вершина холма. «Что это?» – присмотрелся я.
Метрах в трехстах в мою сторону во весь опор неслось галопом около тридцати всадников.