Точно он забрал ее боль, а свою не отдал — пожадничал…
«Но разве виноват я, что меня облили грязью? — удивленно прочитала она. — Ведь те помои получил за чистоту… За песню, где слова звучали правды…»
Он ответил ей, или сам Бог дал ответ? Аська подняла глаза ввысь и замерла. В окне было видно синее небо, и прямо посередине, точно по Аськиному заказу, застыло огромное кудрявое облако. И Аське показалось, что если долго-долго туда смотреть, она непременно увидит там Господа Бога — и Карло Гонсало тоже…
Он смотрел на нее со смешанным чувством удивления и радости. Девица была хорошенькой — не красивой, но именно хорошенькой. Вздернутый нос с россыпью веснушек, длинные белокурые волосы и глаза небесного цвета.
— Вообще-то странно, — сказал Дыня, — я вас не помню…
— Но мы встречались! — таращила она глаза на него, хлопая длинными ресницами. — Как же вы меня не помните! Совсем-совсем?
Она выглядела огорченной. Дыня усмехнулся про себя — какая, в сущности, разница? Помнит он ее или не помнит? Она сама приплыла ему в руки, маленькая золотая рыбка.
— Хорошо, я вспомню. Дай мне время.
Она пожала плечиками, и бретелька от топа кокетливо сползла вниз от этого движения, обнажая почти детское, хрупкое плечико.
— Обидно. Мне казалось, что мы долго разговаривали в тот вечер.
Он даже нахмурился. Неужели он тогда был настолько пьян, что не помнит, с кем он разговаривал? Ну хоть убей, не может вспомнить!
Они уже полчаса сидели в этом занюханном «Пингвине» — зашел сюда Дыня случайно, а потом появилась эта маленькая кокетка. И сразу бросилась ему на шею с радостным криком. «Нет, — сказал он себе. — Пить надо меньше… А то недалеко до Дворца бракосочетаний». Девица так выразительно хлопала ресницами и смотрела с таким восхищением, что сердце Дыни растаяло.
— Скажи, как тебя зовут, — предложил он. — И я тебя тут же вспомню.
Он дотронулся ладонью до ее колена и погладил. Рука поднялась немного выше и замерла. Дыня неотрывно следил за выражением ее лица. Она немного нахмурилась, но потом спокойно улыбнулась, снимая его руку.
— Нет, — покачала она головой. — Я не люблю мужчин, которые забывают мое имя. Пока.
Поднялась и пошла к выходу. Дыня покраснел от гнева, пробормотав сквозь зубы. «И ладно, и пошла ты…» С ним никогда так не обращались.
Он сам не понял, что с ним произошло. Эта девчонка посмела сейчас его самым наглым образом унизить. Он поднялся и быстро пошел за ней следом, стараясь не отставать от тонкой, стремительно удаляющейся фигурки.
Виолетта почти бежала. Если она остановится хотя бы на минуту, ничего не получится. Она обернулась — он шел за ней. Пока все шло так, как она и предполагала. А что будет дальше?