Дыня чувствовал себя в западне. «Они не посмеют, — сказал он себе. — Они…» Он оглянулся, прикидывая в уме, сколько ему понадобится времени, чтобы спуститься по лестнице вниз. «Быстро не получится… Ах, какой я оказался дурак! — сказал он себе. — Все-таки не зря говорил отец, что меня погубят бабы!»
Он только не предполагал, что это случится так скоро…
Снова оглянувшись, Дыня замер. То, что он увидел, заставило его испугаться еще сильнее.
Чертово облако… Оно спустилось вниз. Теперь Дыня вообще не видел неба. Облако стало крышей. И он, Дыня, точно почувствовал себя в капкане. «Да быть этого…» Он ошарашенно смотрел, как облако становится черным, и напрасно уговаривал себя — это в глазах темнеет, вот и все. Но отчего-то в душе он понимал, что это не так, и в голове появились странные слова: «Кому души не дали, тот черен изнутри… Как легкие, изъеденные дымом. Кому не дали разума — тот счастлив, если сохранили душу. А как же быть тому, кто не стяжал ни разума и ни души?»
Откуда эти строчки взялись, он не знал. Только с удивлением подумал, что этот голос, который только что произносил слова, был таким явным и как бы принадлежал этому самому облаку. Он шагнул назад, стремясь скрыться уже не от троицы, преследовавшей его, а именно от этого облака с человеческим голосом, взмахнул руками, и ему показалось, что он летит по небу.
А потом стало темно…
Она сидела уже час, но Дыня не появлялся. Сидеть в центре этого бара было ужасно неприятно. Алене казалось, что все знают про происшествие, случившееся с ней, ей казалось, что взгляды окружающих направлены на нее, исполнены сочувствия, презрения и насмешки. «Откуда бы им знать? — пыталась убедить она себя в обратном. — Откуда?»
Она старалась сосредоточиться на Дыне, чтобы не пропустить его появления, она не отрывала взгляда от входной двери. Что она сделает потом? Выплеснет ему в рожу апельсиновый сок, который пила исключительно для того, чтобы не захмелеть, не потерять контроля над собой?
Она горько усмехнулась. Что же она еще могла поделать? Отец Дыни оказался бывшим гэбэшником. У папы было все схвачено. Теперь папе принадлежало отделение самого влиятельного банка. Все это объяснили Алене ее родители по телефону: «Ради Бога, не связывайся…» Отец даже хотел приехать, забрать ее домой.
Алена только зубы стиснула и сказала: «Нет». Она ничего не будет предпринимать. Правда, пальцы Алена скрестила. В таких делах лучше не брать на душу еще один грех.
Наконец дверь скрипнула, и Алена невольно подалась вперед. Волнение поднялось в душе, но не страх. Пальцы стиснули стакан.