Она ждала появления Дыни. Она так его ждала, что когда оказалось, что вошел не Дыня, она не сразу обратила внимание, что это Клаус…
Он выглядел усталым. «Странно, что он здесь», — подумала Алена.
— Клаус! — крикнула она.
Он остановился, обернулся на ее зов. Наконец подошел к ее столику.
— Мне нужно выпить, — сказал он бесконечно усталым голосом. — Прости, я сейчас…
Она смотрела ему вслед и думала, что сейчас Клаус выглядит стариком. Этаким Карло Гонсало… Тут же прогнав эту мысль, испугавшись ее, как иногда пугаются прозрения, она выдавила улыбку.
— Клаус, — сказала она, когда он вернулся, — что-то произошло? Что с тобой?
Он ничего не ответил, только губы раздвинула горькая усмешка. Немного помолчав, он все-таки сказал:
— Думаю, ничего такого, что могло бы тебя серьезно заинтересовать.
И, поднявшись, побрел к выходу, не сказав Алене даже «до свидания». Такой постаревший и раздавленный.
Похожий на Карло Гонсало.
Митя пришел поздно. Не раздеваясь, упал на кровать. Долго молчал, разглядывая потолок. «Через потолок все равно не увидишь неба, — усмехнулся он. — Не увидишь…»
Она никогда не будет прежней. Никогда не посмотрит на Митю ясными своими глазами. Теперь на дне ее глаз плещется боль. И никто не заплатит…
От ярости он вскочил. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Никто не заплатит!
Он вспомнил Дынину холеную физиономию с недоуменными глазками, скрытыми за толстыми стеклами очков. О, как этот Дыня отличался от того, который встречался Мите в баре! Мальчик-паинька… Костюм, галстук и полнейшая невинность.
Митя метался по комнате, как тигр в клетке. «О чем вы, собственно, говорите? Вы мне угрожаете?»
«О, вы даже не представляете, как я вам угрожаю. Вы пытались растоптать мою любовь, я за это…» И — холодный насмешливый взгляд.
«Дорогой, — слегка растянутые слова и сейчас врезались в Митин мозг, — можете подать заявление в суд. В милицию. Но я вам не советую. Я вообще вам не советую больше появляться на моем пути. Никогда».
И сейчас Митя ходил по номеру, пытаясь справиться с отчаянием и яростью. Пытаясь справиться с безнадежностью…
И отчего-то песенка, звучащая из радиоприемника, казалась ему сейчас злой насмешкой: «Если бы я был плотником, я сделал бы корабль…»
Дыня так и не появился до самого утра.
Алена поднялась и пошла в номер. Она чувствовала себя бесконечно уставшей. Открыв дверь, она застыла. Никак не ожидала она такого сюрприза…
— Откуда ты здесь взялся? — вырвалось у нее.
В кресле у окна сидел ее отец.
— Алена, я приехал за тобой…
— Папа… — начала Алена тихо. — Я никуда не поеду.