И Митя знал, что именно он стал этой пропастью, поэтому разозлился — на себя в первую очередь, а потом на Алену, потому что чувствовал — по-прежнему, невзирая на свои уверения, Алена продолжает считать его, Митю, своей собственностью. Точно так же, как и Асю.
Он хотел уйти в свой номер сразу, но Алена остановила его.
— Мне не хочется сейчас оставаться одной, — сказала она.
Он остановился и ответил ей резко:
— Если тебе не хотелось оставаться одной, зачем тогда было уходить в эту чертову гостиницу?
— Потому что не в моих правилах кого-то обременять своей особой…
— Но меня ты обременяешь! — не выдержал он. Высказался — и тут же пожалел об этом.
Алена стояла опустив голову, как будто он ее только что ударил.
— Алена…
— Не надо, Митя, — махнула она рукой. — Я все поняла. Прости меня за то, что я тебя… обременяла. Я не знала об этом. Мне казалось, что мы друзья.
— Алена! Мы и есть друзья. Просто иногда мне непонятно, какую игру ты ведешь.
— Я не веду никакой игры!
— Но ведь иногда создается такое ощущение.
— А ты всегда веришь своим ощущениям, Митя? — Она смотрела теперь прямо на него, и в ее глазах стояли слезы. — Тогда ответь мне, если ты такой вот доверчивый: неужели ты сейчас не чувствуешь, что мне плохо? Потому что все изменилось в моем городе, и все совсем не так, и Аська не такая, как раньше, потому что находится под влиянием этого придурка Клауса и Виолетты. Ей же на меня было наплевать! Она охотнее общалась с тобой, чем со мной!
В голосе Алены было столько детской обиды и горечи, что Митя снова поверил ей. Дело было не в нем. Слава Богу. Дело было в детских обидах на давнюю подругу.
— Мне кажется, ты ошибаешься, — сказал он уже мягче. — Пойдем, Алена, поговорим. Потому что тебе надо успокоиться и понять — никто тебя не отталкивал. И Аська твоя очень славная, и зря ты так напала на Клауса с Виолеттой… Мне они показались очень симпатичными.
Он даже взял ее за руку, чтобы успокоить немного. Она не вырвала руки и даже немного расслабилась.
— Ну как? Пойдем? — спросил он снова.
— Да, — кивнула она и улыбнулась. — Пойдем. Только возьмем по бутылочке «Гиннесса» в баре. С пивом как-то разговаривать проще…
Аська пришла странная, Света почувствовала это сразу. Сначала ей показалось, что Аська грустная, но потом, присмотревшись, Света уловила странное свечение, точно бы Аська была изнутри наполнена сиянием и часть этого сияния выбивается наружу.
Она была тихой и задумчивой, а в глазах притаилась печаль, но Свету было трудно обмануть.
Она с тревогой посмотрела на этого мальчика, справедливо подозревая в изменениях Аськиного настроения именно его, и поймала его взгляд, направленный на ее дочь, отчего самой себе показалась нечаянным соглядатаем, и сконфузилась.