— Ты ее ненавидишь, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Митя.
— Да, — усмехнулась Виолетта. — Я всегда жду от нее неприятностей. Она несет беду. Если бы я была мистиком, я бы сказала — за Аленой следует дьявол, используя ее как проводника. Потому что ему она на фиг не нужна, нет! Они ведь, наши куколки, даже ему неинтересны! Он хочет поближе подойти к другим людям. К Аське. К тебе. Ко мне. К Любке.
Он невольно испугался и посмотрел на Аську. Та сидела, опустив подбородок на колени, и задумчиво смотрела вдаль.
Такая хрупкая и беззащитная… А Алена, сидящая рядом, смотрела в их сторону, и ее крупный нос вдруг обрел очертания хищного клюва, а руки показались сложенными крыльями — ястребиными крыльями.
«Господи, да ерунда же, — поморщился он от этих мыслей. — Как ребенок… Какой, к черту, дьявол? Какая из Алены ястребица? Просто высокомерная дурочка, сама запутавшаяся в силках. Надо постараться помочь ей выпутаться и дать посмотреть на мир по-другому».
Теперь и на облюбованном ими уединенном участке пляжа начали собираться люди: сказывалась сумасшедшая жара. Казалось, все горожане сбежали из душного города сюда, к самой кромке воды. Какие-то подростки строили огромный замок, мимо прогуливались две малолетние кокетки, посматривая в их сторону, и Митя улыбнулся. Взгляды у девчонок уже сейчас напоминали Аленин взор — заинтересованно-надменный. Похоже, это становится для молодых идеальной моделью поведения.
Виолетта вытянулась прямо на песке, что-то напевая себе под нос. Митя сидел рядом с ней — сам не зная почему. Рядом с Аленой ему быть сейчас не хотелось, он все еще не мог отделаться от чувства обиды. А с Асей… Он боялся оказаться рядом с ней. Та стена, которую они воздвигли между собой, была слишком хрупкой. Ведь их уже объединило небо, поэтому Митя, иногда кидая в Асину сторону взгляд, ловил в ответ ее — пристальный, вопросительный и чуть испуганный.
Ася сидела рядом с Клаусом, заслоняясь им от Мити. Точно она признала в Клаусе наконец сторожевого пса, верного рыцаря и прибегла к этой защите. Но Митю было трудно обмануть.
Он видел — Ася в замешательстве, как и он сам, и тоже не знает, что делать, как выпутаться, как избежать этого странного смятения чувств.
Только Алена была одна. Она, казалось, спит, лежа на животе, опустив голову на скрещенные руки, и ни до чего ей нет дела. На одну минуту Митя испытал жалость к ней и свою вину перед ней, потому что он мог бы подойти, но… «Ты ее жених, — напомнил он себе.
Она по-прежнему играет в свою игру».
Он хотел бы поговорить с ней об этом, объяснить, почему так отстранился от нее, но сейчас ему казалось, что этот разговор будет куда более безжалостным, чем молчание. Поэтому он выбрал второе.