Надо отвыкать, надо отвыкать, надо… «А как отвыкнешь, если думать о нем ты так привыкла, что уже не представляешь себе ничего другого?»
Сигарета почти догорела до самого фильтра и даже пальцы немножечко обожгла, но Алена не поморщилась — только выругалась и отшвырнула предательницу, тоже пытающуюся причинить ей боль, подальше от себя. Огонек мелькнул, как падающая звезда, и погас. «Вот такие вам достаются звезды, милейшая, — усмехнулась про себя Алена. — Бычки незатушенные. Все лучшее — детям. Митенька, Митенька… Нашел свою нимфеточку».
И это самое обидное: ладно бы Виолетта, ее-то Алена уже привыкла ненавидеть всей душой, но к Аське-то в роли змеи надо привыкать.
— День сегодня — полный отстой, — пробормотала она. — Потерять в один день и возлюбленного, и подружку детства. Может, и в самом деле прыгнуть отсюда, раствориться в темной воде? Пусть оплакивают всю оставшуюся жизнь. Может, первенца назовут в мою честь…
Она долго смотрела вниз, Волны катились медленно, разбиваясь у бетонного берега в белую пену, и тревожно шипели. Настроение и так было не из лучших, а под действием этой зияющей черноты Алене стало совсем тошно. Она вдруг почувствовала, что одинока. Так беспросветно одинока, и никого у нее нет. Раньше был Митя. Была Аська… А теперь — мир опустел. Она совершенно одна.
Она вдруг сменила любовь на ненависть так быстро и просто, что сама удивилась. Рядом же с ненавистью огненным цветком расцвела жажда мести — кто-то же должен ответить за то, что теперь она осталась одна в целом мире!
Алена еще не знала, как будет выглядеть ее месть. Она только начала задумывать ее, но отчего-то на сердце стало легче.
Алена развернулась и пошла прочь, оставив за спиной темные воды, катящиеся к берегу. Она торопилась теперь — в ее жизни появился снова смысл.
Или просто казалось, что он появился.
Виолетта открыла дверь тихо, стараясь не шуметь, в душе надеясь, что все спят. Ей совсем не хотелось разговаривать, ведь ей все чаще казалось, что Любка вовсе не такое растение, каким кажется. Что на самом-то деле она все прекрасно понимает, вот только не хочет разговаривать. Ей просто нравится сидеть на своем облаке и болтать с Карло Гонсало.
Однако все ее планы незаметно просочиться в свою спальню были безжалостны нарушены. Никто не спал, Свет горел во всех комнатах, и Виолетта сразу испугалась. День был явно несчастным, отчего же не ожидать продолжения?
Тетя Катя стояла на пороге комнаты, и в ее глазах была такая растерянность, что Виолетта невольно подалась назад.
— Что с Любкой? — проговорила она, облизнув от волнения губы. — Тетя Катя… Любка…