«За-бав-ное, — мрачно усмехнулась она. — Какое же забавное? У человека обрушилась жизнь, и какой же придурок назовет это забавным? Было бы нелепо», — кивнула она собственному отражению в зеркале за спиной бармена. Тот принял кивок на свой счет, удивленно вскинул брови. Алена выдавила из себя улыбку — она вышла кислой — и попросила:
— Еще один «Президент»… Пожалуйста.
Он бросил на нее взгляд, полный подозрения: не пора ли юной леди «нах хаус», в девичью постельку? А то ведь можно допиться до неприятных последствий. Но какое ему дело, собственно? Он зарабатывает деньги, а мамзельке их явно некуда девать. У каждого своя заморочка.
Может быть, он так и не думал на самом деле, но Алена решила, что стена отчуждения между ней и окружающей средой достаточно высока — ни дать ни взять китайская. Или — стена плача. Ей даже захотелось подойти и спросить у этого бармена, почему он-то ее заранее не любит. Что она конкретно ему сделала плохого? Впрочем, это будет выглядеть глупо, решила она тут же и поняла, что еще трезва. Раз она способна пока здраво мыслить, значит, нужный эффект не достигнут. А философствовать на тему, почему окружающий мир отвергает ее, Аленино, присутствие в нем, ей не хотелось.
Она вздохнула, допила коктейль, как водку, залпом и уже поднялась, смирившись с тем, что пьяное состояние сегодня недостижимо, а значит, надо пойти и заснуть или — попытаться…
— Я и не ожидал, что встречу тебя тут так поздно. — Голос Дыни заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Она обернулась.
— Я ждала тебя, — просто сказала она.
«Господи, — подумала она тут же, — единственный представитель хомо сапиенс, который мне, похоже, рад, — и тот завсегдатай бара…»
— Меня?
Дынины глаза округлились от удивления.
— Вот уж не чаял я таковой радости, — тихо засмеялся он. — Что-то случилось?
— В принципе ничего такого, что могло тебя интересовать.
— Напрасно ты так думаешь. Меня вообще интересует все, что происходит с тобой.
Она ему не поверила, хотя очень этого хотела. Но отчего-то ей стало немного теплее.
— Меня все предали, — сказала она. — Это, оказывается, больно…
— За предательство надо платить, — нахмурился Дыня. — Этот лощеный тип с лицом заблудившегося рыцаря?
Алена прыснула — сравнение показалось ей забавным и точным.
— Не только, — вздохнула она. — Не только он. Еще моя лучшая подруга. Я хотела бы с ней поговорить, Дыня. Но боюсь ее слушать, она наверняка сделает выбор в его пользу.
— Кажется, сначала тебе надо немного развлечься и успокоиться, — сказал он. — Поехали к моему другу.
Она хотела возразить ему, что уже поздно и лучше бы им развлечься и успокоиться в этом барс, по почему-то ей пришло в голову, что эта мысль не так уж и плоха. По крайней мере подарит ей новые впечатления.