Аська забылась сном, мутным и бестолковым, даже не раздеваясь, в кресле. Во сне вокруг нее кружили бесформенные тени, и ей было страшно, вот только проснуться она никак не могла. Поэтому искренне обрадовалась телефонному звонку, вырвавшему ее из ночного кошмара.
За окном еще царили темнота и тишина. Она взглянула на часы и подумала, что кто-то просто ошибся номером или это вообще чей-то прикол, кто-то напился и теперь развлекается, набирая первые попавшиеся цифры.
Или — Митя?
Она взяла трубку и услышала голос Алены.
— Аська, — шепотом сказала та, — я никак не могу дозвониться до Мити, а они меня пасут. Хорошо, что Дыня не знает, что у меня мобильник. Пожалуйста, дозвонись до Митьки. У меня тут крутые неприятности, Аська! Пусть приезжает сюда, потому что без него мне не вырваться.
— Алена, что случилось? Куда приезжать?
— Я не знаю точного адреса, но он найдет. Это напротив театра оперы. В переулке. Надо зайти во двор, и там такая хибарка, двери открыты, и туалет во дворе… Аська, я больше не могу говорить. Пусть он поторопится.
Аська услышала Аленин голос: «Я иду, сейчас…» Потом — короткие гудки. Она подумала даже, что это всего лишь продолжение кошмарного сна, но огляделась и поняла — нет. Она проснулась.
Алена влипла в какую-то переделку.
Ася начала набирать Митин телефон. Никто не отвечал. Что же делать? Она посмотрела на часы. Стрелки неумолимо двигались к трем часам. Алена просила — поскорее… Она вскочила и бросилась к выходу.
«Надо торопиться! — сказала она себе, сбегая вниз по ступенькам. — Алена в опасности…»
— Все в порядке?
Алена попыталась придать лицу выражение безмятежности и спокойствия.
— Да, — кивнула она.
«Главное — не показывать им, что ты прочухала, как опасна ситуация. Пусть думают, что Алена глупая».
Дыня дотронулся до ее плеча. Больше всего на свете Алене хотелось сейчас дать ему по роже. Ударить каблуком прямо в самое драгоценное Дынино место — и дать деру. Но она понимала, что тогда будет хуже. Сопротивление приведет к непредсказуемым последствиям. Надо выиграть время. Аська дозвонится до Мити, потом они поднимут ее приятеля Клауса и придут ей на выручку.
— Пошли, — сказал Дыня.
— А ты купил пиво?
— Купил.
— Пошли…
Она смирилась. Другого выхода, кроме как смириться с обстоятельствами, не было. Сама виновата. «Если я выкручусь, — пообещала она, — я никогда больше не буду заводить случайных знакомых. И вообще, забуду про тусовки. Стану пай-девочкой. Только пусть вся эта лабуда закончится с наименьшими потерями».
В комнате, кроме Горца, оказался еще один парень — с коровьими глазами, короткой стрижкой и бессмысленной, застывшей улыбкой на губах. Скользнув по нему взглядом, Алена подумала: или полный идиот, или наркоша. С ним ее даже не познакомили, видимо, парень и в самом деле был уже невменяем… Люси он зе скайуиз зе даймонд…