— Скажи еще — воду в ступе толочь, — сыронизировала Барби.
— Балаган, говорю, прекращаем, — рыкнул убийца. — Возвращаемся.
Рыбка Ри выплыл из водорослей на треуголке и рванул в прежнем (до встречи с акуленком) направлении.
— Ура! Ура! — захлопала в ладошки летучая пакость. — Теперь точно кого-то съедят! Может быть, даже всех.
И с этим утверждением адептка мысленно согласилась, хоть радости предвкушения феи и не разделяла.
— Малыш, ты с нами, — похлопал акулий бок Монк. — Не отставай.
— Я-быст-рень-кий, — заверил детеныш.
За Ри помчались дружно, указание монаху присмотреть за акуленком и прикрывать его по мере сил Рэй озвучил на бегу. Рыбка, наверстывая упущенное на разговоры время, скорость задала (или задал?) заметно большую, чем в начале путешествия.
— У-и-и! — ликовала фея.
Она как оккупировала плечо хозяйки, так и не думала его покидать. И не смущало ее то, что среда для летающих не предназначена.
— Ты, кода кус-сок! — на бегу прокричала орчанка. — Тебя первую в пасть зашвырнем!
— Подруга, у Кена можно многому научиться, но чтоб ругательствам? — хохотнул Рэй.
Получив хоть какую-то определенность, убийца переменил настрой.
«Не любит он выбирать между навязанным», — кивнула сама себе Хэйт. Это была близкая ей черта, понятная.
— Держитесь левее, на дублер! — наложила озвучку на уход в сторону рыбки Барби. — Прямо сколько-то километров.
— За-бав-ны-е-хвос-ти-ки! — это детеныш акулы оценил, как шустренько семенили, подскакивали на бегу, а также сверкали зелеными пятками сухопутные.
— Коварные ситхи искромсали дорогу: в правом ряду, — среагировал на очередной уход влево рыбки Ри кинжальщик.
— Такую славную погибель обогнули! Ф-ф… — зафырчала фея голосом, от которого могло бы киснуть молоко.
— Души прекрасные порывы! — умилился Монк.
— Душить? Кого? А, не важно, я за! — возрадовалась феечка.
— Тебя! Задушить, оглушить, в холщевый мешочек зашить, — общение с орчанкой наложило конкретный отпечаток на Маську. — И права голоса лишить!
А потом вдруг резко стало не до смеха: Ри дернулся вправо, влево, вниз, задергал плавниками, словно тряпочками.
— Сушите весла, — встала, как вкопанная, Барби.
— Без тысячи чертей, подруга, — предупредил Рэй шутливым тоном, но сведенные брови выдавали напряжение. — В бронелифчике ты боец одноразовый после круговой агрессии. Хэйт, лампочку. Малая, можешь определить, откуда ждать гостей?
Понуро качнулись бордовые хвостики.
— Спереди, с флангов. Почти отовсюду. Некрупные, но много их, иглобрюхи или нет — мне не определить.
— Хорошо-то как! — на почтовую пакость цыкнули со всех сторон.