– Ну, в терапевтическом отделении у нее начался судорожный кашель, и ее стали лечить от астмы и легочной инфекции. Она все кашляла и кашляла, судя по всему, до потери сознания. Где-то пять дней спустя снова начался ужасный кашель, только на этот раз он закончился ее смертью.
– Что сделали в больнице?
– Пытались реанимировать, конечно же. Они решили, что у нее эмбол… эмбол…
– Эмболия легких? Переломы таза, и она днями не вставала с кровати – это очевидный диагноз.
– Именно так. Как бы то ни было, они начали ее реанимировать и ввели что-то для… эм…
– Рассасывания тромбов.
Мне было жаль это услышать. Они сделали все как надо, однако не смогли спасти пациента и значительно усложнили работу судмедэксперта. Потому что, будь у нее тромб, который я мог бы найти, теперь он рассосался.
– Мы ждали, пока ей станет лучше, чтобы обсудить обвинения в причинении тяжких телесных против ее зятя, и когда мы позвонили в больницу, чтобы узнать, можно ли задать ей вопросы, медсестра сказала: «Ой, мы забыли вам сообщить – она мертва». Вот так тяжкие телесные превратились в непредумышленное убийство.
Я допил чай. Теперь дело становилось странным. Мне только что назвали пять возможных причин смерти, а в итоге дело может вовсе оказаться в чем-то совершенно другом. Только ее тело могло нам сказать, почему она умерла, и оно нас теперь ждало. Я встал. Эта загадка вызывала у меня любопытство.
– Ладно. Давайте на нее взглянем.
На пути в секционную я сказал детективу:
– Это ваше дело, а не мое, конечно, но у вас не так много доказательств того, что зять ее толкнул. Если она была пьяна, то запросто могла оступиться и упасть еще даже до того, как пришла к нему домой.
– Ну у нас есть слова девушки. Она с ним рассталась. И теперь изменила свои показания. Говорит, что видела, как он толкнул эту женщину, причем сильно толкнул.
Хм. Мало кому из присяжных понравится свидетель, кардинально меняющий свои показания.
– И, – добавил он, – у нас есть запись с видеокамеры, на которой запечатлена покойная за пять минут до прихода к своему зятю. На ней она прекрасно ходит, так что нам нужны теперь ваши, док, доказательства, чтобы завести дело.
Конечно, я собирался искать эти доказательства. Но при этом постоянно отдавая себе отчет в возможных обвинениях в непредумышленном убийстве и потенциальном сроке для обвиняемого. Я должен быть на сто процентов уверен в своей правоте, прежде чем дам полиции свое заключение.
Женщине было 56, а выглядела она на все 96.
– Вы уверены, что не напутали с возрастом? – спросил я.
Полицейский кивнул.