– Когда вы будете знать наверняка, док?
– Где-то через неделю, но мы все равно будем ждать токсикологического отчета.
Детектив посмотрел на меня.
– Говорил же, что дело странное, – сказал он.
Я ухмыльнулся ему в ответ:
– Да, – согласился я, – странное.
Я много размышлял об этом деле. Но не на следующий день. Потому что я только что вернул свое удостоверение пилота и отправился летать. Я был подвешен в одиночестве в пустоте в окружении пустоты, и подо мной открывался великолепный вид английского сельского ландшафта, а где-то вдалеке виднелась темная синева моря. Самолет парил. Я сам парил. Мои мысли были такими же ясными, как небо, как море.
Спустя неделю или около того я повстречал все того же детектива на другом вскрытии. Еще одно странное дело.
Мужчина вышел из паба, а затем его тело нашли в реке. Его семья была убеждена, что на него напали, а затем бросили в воду.
– Ну? – спросил детектив, стоя по другую сторону стола. – Удалось установить причину смерти той пьющей женщины, которую толкнули?
Я бегло осматривал мужчину из реки. У меня была теория на его счет.
– Это дело не давало мне покоя. Случай действительно запутанный. Я действительно нашел изрядное количество эмболов в мозге и легких, однако, если верить исследованиям, их было недостаточно, чтобы со стопроцентной уверенностью утверждать, что именно они ее убили.
Он застонал.
– Я собираюсь указать в качестве причины смерти кровоизлияние и жировую эмболию. Также добавлю, что у нее был цирроз, диабет и т. д.
Он уставился на меня.
– Вот как! Значит, все-таки дело было в переломах!
– Я лишь высказываю свое мнение по поводу причины смерти. Другие могут не согласиться, и в конечном счете уголовной прокуратуре решать, хотят ли они заводить дело. Думаю, им следует это сделать. Учитывая, однако, что́ сейчас творится в прокуратуре… – я закатил глаза. – Разумеется, в итоге решать присяжным, действительно ли это не подлежит сомнению.
– Они не смогут ничего решить, если на него не заведут дело. Спасибо, док. Говорю вам, я арестую этого зятя за непредумышленное убийство.
– Прокуратура разрешит вам это сделать, только если они будут уверены, что дело выигрышное, а пока что они не уверены.
– Что их останавливает?
– Они хотят, чтобы я придал большее значение переломам таза.
Он пристально на меня посмотрел.
– Ну а вы могли бы, док?
Я посмотрел на него в ответ.
– Я сделал ровно столько, сколько мне позволяет совесть.
– Но…
– В указанной мной причине смерти все отмечено. Она умерла от осложнений переломов таза, однако уже была больной женщиной с кучей хронических недугов. Вы же ничего не додумываете про жертв, которых находите, так ведь? Если кто-то из халдеев в прокуратуре не может понять, что я написал – а они вряд ли могут, – но при этом категорически отказали мне в запрошенной встрече, чтобы я мог объяснить, что мне удалось обнаружить, то что еще я могу сделать?