– Ты, ты! – заверил Акула, улыбаясь всей своей громадной акульей пастью. – Видишь, а ты уезжать собралась, глупая. Бросай ты это дело, мы еще повоюем!
– Да, – рассеянно отозвалась я, разглядывая бумаги, внизу которых стояла начертанная рукой Тимофея размашистая подпись.
Сжав листки контракта в руке, я, словно движимая каким-то внутренним, интуитивным чувством, медленно подошла к распахнутому окну. Внизу, на подъездной дороге к отелю, все так же было припарковано несколько черных блестящих автомобилей. И возле одного из них я увидела Тамерлана. Он стоял в окружении двух охранников мрачноватого вида и смотрел вверх. Кажется… Кажется, на мои окна. А увидев меня, не отвел глаз. И на секунду мне показалось, будто я снова вижу перед собой не хладнокровного сдержанного политика, а Тимофея – нежного, страстного, смелого, гордого Тимофея; человека, в которого однажды безоглядно влюбилась. Именно его взглядом он смотрел на меня сейчас.
А затем, не кивнув мне, не махнув рукой, не сделав никакого способного компрометировать его жеста, Тамерлан отвернулся и сел в один из автомобилей. Охрана последовала за ним. Секунда – и машины, взревев моторами, тронулись.
Но мне это было уже не важно. На какую-то долю секунды я увидела именно то, что мне было нужно, и сердце у меня в груди радостно затрепетало, забилось, окрыленное даже таким слабым проблеском надежды.
Я отвернулась от окна, решительно тряхнула головой и объявила изумленно наблюдавшему за мной Зелимхану:
– Ты прав, Акула, мы еще повоюем.
– А ты все поглядываешь на часы, все косишься в окно, ожидая, что тебе с минуты на минуту доложат – вертушка прибыла, можно наконец убраться отсюда. Хотя все же лучше бы тебе не спешить. Видишь, за окном этого нашего с тобой последнего приюта, крошечного отельчика на Военно-Грузинской дороге, в Верхнем Ларсе, еще пустынно: не грохочет техника, не шумят лопастями вертолеты. И черт его знает, сколько нам тут сидеть, прежде чем дорогу расчистят от прошедшего селя. Не думаю, что тебе страшно, ты сильный и смелый, но все же не стоит забывать о том, что любые прогнозы МЧС в этих местах призрачны и эфемерны. И в любой момент может пойти вторая волна, смыть мощной лавиной этот утлый домишко, погрести и его, и нас вместе с ним под потоками размокшей грязи, глины, камней. А что, такое ведь часто бывает в горах. Знаешь, говорят, тут каждый год гибнут несколько дальнобойщиков…
Даст бог, стихия нас не тронет, и мы еще выберемся отсюда и поживем всем на зависть. Какие, в конце концов, наши годы? А пока деться нам отсюда некуда, а значит, ничего другого нам не остается, кроме как сидеть за низким столом, пить пахнущий горными травами чай и разговаривать.