На чем я остановилась? Да, я начала рассказывать тебе о человеке, который однажды изменил мой мир. Как ни странно, ты, никогда не интересовавшийся ничем, кроме себя, вдруг спросил, откуда берутся подобные странные персонажи. Милый мой, но ведь наша жизнь, наша реальность очень тесно сплетена с тем миром, которого мы страшимся и который страстно желаем познать. Нам это не дается – и слава богу, ведь иначе не было бы нам покоя ни днем, ни ночью. Мы бы, должно быть, в конце концов совсем запутались и сошли с ума, постоянно путешествуя из одной реальности в другую.
Однако речь сейчас о другом. Знаешь, я ведь никогда не была религиозным человеком, не отличалась склонностью к мистицизму. Разумеется, где-то на задворках моей памяти можно было найти труды Рерихов, Блаватской, цитаты из Библии, выдержки из бесед суфийских философов – словом, все те познания, которыми удобно было в случае чего козырять, если ситуация требовала от меня доказать, что женщина тоже существо мыслящее.
То есть мои отношения с этим самым метафизическим миром носили достаточно стихийный характер. Я нахально им пользовалась, запуская в эгрегор загребущую писательскую пятерню, дабы наполнить важными и нужными человеческими качествами героя нового романа. Сама же при этом все равно оставалась законченным скептиком, недоверчиво прищуривающимся в ответ на любые восторги от свершаемых очередным ламой чудес. Я не увлекалась черными приворотами, экскурсиями к волшебным потомственным бабкам, нырянием в ледяную прорубь и запихиванием слезных посланий в иерусалимскую Стену Плача. Особое же отвращение во мне вызывали ряженные в черное мужики, страдающие ожирением и одышкой, томно вытаскивающие свои необъятные телеса из недр нового лакированного «Мерседеса» навстречу наивной христианской пастве.
Вся эта религиозная экзальтация годами проходила мимо меня, я же стояла в стороне, ехидно ухмыляясь, и так и не завела привычки посещать ни ведуний, ни духовных пастырей. Тонкое искусство управлять массами было мне знакомо не понаслышке. Нас этому учили, как ты, наверное, уже догадываешься. Куда подлить опиума для народа, так сказать… Словом, все, все они были для меня одного поля ягоды. До поры до времени.
Итак, как тебе известно, в то время нелегкая занесла меня в дорогой моему сердцу северокавказский город Сунжегорск. Именно там, в этом цветущем краю, мне мечталось обрести дом, постоянную работу и даже, если судьбе будет угодно все же снизойти ко мне, любовь.
Этот город, солнечный, немного ленивый, немного беспечный, всегда был для меня неким Рубиконом, и каждый раз впоследствии, приезжая туда, я менялась безвозвратно. В городе на Сунже я всякий раз заболевала новой идеей, но реализовывала их уже в других частях света.