Анри ждал ее.
— Я думал, что ты будешь раньше меня.
— Я шла пешком, и зря. Теперь папарацци подловят наш уход.
— Подумаешь — скандал! Быть пойманным на вечернем свидании с женой в пустой квартире ее матери, — сказал Анри, обнимая и целуя Синнию. — Как твой визит?
— Мы можем ехать. — Синния улыбнулась, предвкушая приятный уик‑энд. Им раз от разу удавалось оставлять девочек с семьей, но большей частью личное время они проводили, уединившись здесь. С предстоящим появлением еще одного ребенка они решили провести неделю на острове.
— И?.. — последовал прямой вопрос Анри.
— Один. — Синния отложила в сторону очки и сумку и сомкнула руки у него на шее. Теннисный браслет соскользнул с левой кисти, а тонкий, с красивой гравировкой, золотой браслет от аллергии — с правой, как напоминание об осторожности в еде.
— Ты разочарован?
— Нисколько. — Он задумчиво зажмурил один глаз. — Но я боюсь, что ты получишь нагоняй от других.
— Я знаю. — Синния сморщила нос.
Их дочки недавно стали интересоваться, где же у мамы близнец. У папы есть близнец. Они сами близнецы. Где тогда близнец мамы?
Синния объяснила, что бывают и близнецы, и единственные дети, что не все люди имеют близнецов.
Рассудительная Колетта, отцовская любимица, восприняла объяснение спокойно, а Росалина — Рози — сердито требовала найти маме близнеца.
— Merci, chйrie.
— За что? — улыбнулась Синния.
— За наших детей. За радость, которую ты мне даришь каждый день.
— Мы даже еще не в постели. — Она прижалась к нему и игриво предложила: — Отведи меня туда, и я доставлю тебе радость.
— Я обожаю твою страстность, когда ты беременна. Ты знаешь это? Я люблю тебя.
— О! Тебя потянуло на сентиментальность. Нам открыть окна? Ты организовал фейерверк?
— Договорились: ты отвечаешь за радость, а я — за фейерверк. — Он поцеловал ее в губы. — Я часто думаю о нашей первой встрече. А ты? Это одно из моих самых любимых воспоминаний.
— Та ночь была незабываемой, — согласилась она.
— Давай я напомню тебе о ней.
Ей повезло — у Анри талант к воспоминаниям.