На следующее утро Стэлен вручил свою докладную преемнику Франсуа-Понсэ послу Роберу Кулопдру и молча ждал, пока тот читал ее. Когда посол ознакомился с докладной до конца, помощник военно-воздушного атташе заметил, как у посла от удивления поднялись брови.
«Откуда у них эти сведения? — спросил Кулопдр. — Я имею в виду сведения относительно звонка из Парижа. — Он передвинул через свой стол телеграмму. — Вот это для вас». Министерство авиации, указывалось в телеграмме, немедленно вызывает Стэлена в Париж для консультаций.
Спустя двадцать четыре часа Стэлен прибыл в Париж ночным поездом из Берлина и направился прямо во Второе бюро для доклада своим шефам. Сотрудники Второго бюро были совершенно озадачены и не могли найти объяснения столь неожиданному вызову Стэлена. Однако когда последний прибыл в министерство авиации, ему сообщили, что его вызывает к себе министр авиации Ги ля Шамбр. В прошлом, накануне Мюнхена, в одном из своих донесений по поводу новых немецких планов, о которых ему стало известно от фрау Ригеле и генерала Бодепшатца, Стэлен осмелился написать некоторые свои выводы из полученной информации. В итоге он получил нагоняй, так как начальник генерального штаба генерал Гамелей, прочитав его донесение, потребовал объяснения, почему младшему офицеру позволяют высказывать свое мнение, особенно когда оно не совпадает с точкой зрения старших и более опытных офицеров. В достаточно выразительной форме Стэлену было предложено впредь воздерживаться от подобных высказываний в своих донесениях. Не нарушил ли он снова это указание? Уж не собирается ли сам министр уволить его? Он молил бога, чтобы не случилось этого, ибо любил свою работу и был очарован Берлином.
Войдя в кабинет министра, Стэлен с большим облегчением заметил, что Ги ля Шамбр настроен дружески. Он даже поздравил Стэлена с успешной работой в Берлине, затем уселся в свое кресло и сказал: «Чарльз Линдберг только что завершил продолжительный визит в Германию». Стэлен утвердительно кивнул головой; он встречался с Линдбергом за коктейлем в американском посольстве и довольно хорошо знал об овладевшем им страхе перед военной мощью нацистов и его мнении о демократии, как о разложившейся системе. «Оттуда он приехал в Париж, и я имел беседу с ним. То, что он сообщил мне, в частности о производстве самолетов в Германии, в основном соответствует тому, что вы сообщали нам в своих донесениях. По мнению Линдберга, авиационная промышленность Германии превосходит соответствующие отрасли производства любой страны мира как по качеству, так и по количеству выпускаемой продукции. Франции и Великобритании придется предпринять значительные усилия, если они хотят сравняться с Германией. Как утверждает Линдберг, дела с авиацией в Соединенных Штатах обстоят не лучше, чем у нас».