Последующие события наглядно показывают методы работы Чемберлена и его когорты и дают объяснение тому обстоятельству, что очень немногие из их махинаций можно детально проследить в официальных документах, когда британское правительство в конце концов откроет к ним доступ. О своих последующих переговорах с Вольтатом, а затем с немецким послом фон Дирксеном Гораций Вильсон направлял определенные донесения в Форин Оффис, «чтобы держать его в курсе». Но даже сегодня Вильсон признает, что те донесения были, «возможно, несколько неполными», и любой, кто заглянет в соответствующие немецкие донесения, которые являются исключительно обстоятельными, не может не согласиться, что английские донесения лишены многих деталей и существенных фактов.
Например, во время одной из встреч в доме Вильсона он сказал Вольтату, что, несмотря на всю шумиху в прессе, все еще имеется возможность англо-германского сотрудничества; необходимо только определенное усилие, чтобы создать условия, «которые сделают такое сотрудничество осуществимым».
Вильсон доносил в Форин Оффис об этой части беседы, однако то, что было во второй части беседы, в английских документах отражения не нашло.
В ходе беседы секретарь Вильсона принес ему меморандум, заранее подготовленный им самим и Чемберленом без согласования с Форин Оффисом или с членами кабинета.
Содержание меморандума заставило Вольтата подскочить от удивления, а Дирксен послал Риббентропу срочное донесение. Сообщение не вызвало у Гитлера взрыва хохота только потому, что он и не ожидал ничего иного; немецкий канцлер предвидел именно этот шаг со сто роны Чемберлена, когда убеждал своих генералов, что Англия не будет воевать.
Вильсон предлагал начать секретные двусторонние переговоры с Германией, о которых ничего не должны были знать пи Франция, ни Италия и, уж конечно, пи русские, ни поляки. Вильсон даже предложил провести 250
переговоры в какой-либо нейтральной стране, на-пример в Швейцарии >42.
Английское правительство все еще считало, что деньги были тем смазочным материалом, которым следовало подмазать англо-гермапские отношения. Такой подход был вполне естественным, поскольку именно этим смазочным материалом пользовались Чемберлен и Вильсон большую часть своей жизни, чтобы подмазывать колеса торговли: Чемберлен — в качестве министра финансов, Вильсон — в качестве представителя министерства торговли на переговорах с упорствующими профсоюзными лидерами.
Поэтому Хадсону было предложено позвякивать монетой перед немцами в перерывах между конфиденциальными встречами Вильсона с Вольтатом и Дирксеном. Подробности этого вопроса относятся к числу любопытных, еще не выясненных полностью загадок того периода. Какую сумму Хадсон предложил немцам — 500 миллионов или 1 миллиард фунтов стерлингов? Как, учитывая большую секретность, на которой настаивали Чемберлен и Вильсон, вся эта история просочилась в прессу? Ведь неожиданно лондонская газета «Дейли экспресс» поместила статью своего политического обозревателя, в которой на-мекалось на переговоры о предоставлении Германии займа. За этим последовало интервью с Робертом Хадсоном, который сам признал, что такие переговоры имеют место. Кто разгласил эту тайну?