Фактически Муссолини был в панике. Несмотря на напыщенный тон заявления, он не разделял убеждения Гитлера, что Англия и Франция в случае нападения на Польшу останутся в стороне. Как явствует из дневника Чиано, дуче мучился от унижений, признавая свою военную слабость, и приходил в ужас при мысли оказаться вовлеченным во всеобщую войну, но к 26 августа у пего созрело твердое решение оставаться вне конфликта. Итальянский диктатор понимал, что «Стальной пакт» обязывал его стоять плечом к плечу со своим партнером по оси в случае военных действий, но перспектива общей войны просто парализовала его, ибо он был убеждеп, что в пределах недели после объявления войны Западу вся Северная Италия окажется наводненной французскими войсками, а итальянский флот будет потоплен английскими военно-морскими силами. Одно дело — запугивание, другое дело — реальные военные факты.
Таким образом, в течение первых часов 26 августа Гитлер узпал о подписании англичанами англо-польского пакта о взаимной помощи и об отступничестве Муссолини. Не
>1 Несколько ранее в тот же день дуче говорил немецкому послу в Риме Макензену, что он всегда поддержит Гитлера. Но говорил он это ради красного словца. Спустя двадцать четыре часа он черным по белому писал, что на самом деле думал относительно начала войны. — Прим. авт.
говоря об этом прямо, дуче прощал Гитлеру то, что тот заблаговременно не информировал его о предстоящем заключении русско-германского пакта, и выражал полное согласие с ним по польскому вопросу. «Что касается практической позиции Италии в случае военного конфликта,— продолжал дуче, — моя точка зрения сводится к следующему: если Германия нападет на Польшу и конфликт останется локальным, Италия предоставит Германии всяческую политическую и экономическую помощь, какая от нее потребуется. Если Германия нападет на Польшу и союзники последней (то есть Великобритания и Франция) предпримут контрнаступление против Германии, я ставлю вас в известность, что для меня будет более благоприятно не проявлять инициативу в военных операциях, учитывая нынешнее состояние итальянских военных приготовлений, о чем я неоднократно и в должное время информировал вас, мой фюрер, и господина фон Риббентропа.
Тем не менее наше вмешательство может сразу же состояться, если Германия немедленно предоставит нам военные материалы и сырье, чтобы оказать сопротивление наступлению, которое англичане и французы направят главным образом против нас».
Гитлер немедленно приказал выяснить точно, что нужно итальянцам и что можно им выделить. В Рим срочно полетел запрос, и на следующий день на столе у Гитлера лежал ответ, из которого следовало, что по существу итальянцы просили все. Но теперь Гитлер пришел к правильному заключению, что, несмотря на условия «Стального пакта», Италия не пойдет вместе с ним. Это был кризис.