Когда ля Шамбр попросил Линдберга высказаться по этому вопросу, последний отказался привести какие-либо цифры относительно числа выпускаемых самолетов в любой из тех стран, которые он посетил, но подтвердил опасения ля Шамбра, что Германия обладает подавляющим превосходством в воздухе, и выразил убеждение, что военно-воздушные силы Германии сильнее, чем у всех других стран Европы, вместе взятых. Ля Шамбр спешно покинул замок, чтобы доложить об услышанном премьеру Даладье и министру иностранных дел Боннэ, и вскоре в Париже усилились панические настроения.
Содержание разговора, состоявшегося во время званого обеда, Буллит передал в Вашингтон; копия этого доклада затем дошла и до посла США в Лондоне Джозефа П. Кеннеди, который поддерживал тесные связи с английским премьер-министром. Они встречались и рань ше, когда Чемберлен был министром финансов, а Кеннеди — миллионером-бизнесменом с финансовыми связями в Вашингтоне, и быстро установили должные взаимоотношения. Оба были в некотором роде «практичные люди», чем восторгался Гораций Вильсон, подразумевая под этим, что они не позволят себе поддаваться влиянию чувств. Взгляды обоих на европейскую обстановку совпадали, и они считали, что может быть только одно решение: идти на соглашение с немецким рейхом.
Американский посол заверил немецкого посла в Лондоне Герберта фон Дирксена, что он сделает все возможное, чтобы удержать Соединенные Штаты в стороне от любой войны в Европе. Затем он написал речь, с которой собирался выступить 2 сентября в Абердине. Предварительно Кеннеди обсудил текст этой речи с Чемберленом (теперь они регулярно консультировались), и в тексте было оставлено такое предложение: «Я не могу этого понять, хоть убей, почему кто-то должен идти воевать ради того, чтобы спасать чехов». Когда в государственном департаменте увидели проект этой речи, последовало указание послу смягчить выражения; посол отказался выпол-
пить это указание. Доложили президенту Рузвельту, который в беседе с министром финансов Генри Моргеитау заметил по поводу инцидента с Кеннеди: «Этого молодого человека следует довольно сильно ударить по рукам». Телеграммой послу был передан приказ президента убрать это предложение, и он выполнил полученное указание с большой неохотой.
В то время как полковник Линдберг превозносил непреодолимую мощь немецких военно-воздушных сил, руководители этих самых военно-воздушных сил, наоборот, с тревогой подсчитывали свои возможности в случае войны на два фронта, которая могла оказаться вполне реальной, если Англия и Франция придут на помощь Чехословакии. Руководители германских ВВС были недовольны качеством своих самолетов. Они вполне отчетливо сознавали, что не смогут предпринимать операций против своего основного противника — Англии, пока у них не будет аэродромов в Голландии и Бельгии. Эти аэродромы нужно было захватывать силами немецких сухопутных войск. В то же время немецкая армия переживала свои собственные тревоги, ибо она тоже не была подготовлена к войне на два фронта. Она совершенно не была готова наступать одновременно на Чехословакию, имевшую хорошо подготовленные вооруженные силы, и на Нидерланды — с целью захвата аэродромов.