Вильсон сел в специальный самолет, ожидавший его в Кройдоне; вторым пассажиром был клерк из Форин Оффиса — на всякий случай, если Вильсону потребуется что-то продиктовать. В аэропорту Темпельгоф Вильсона встретил Невиль Гендерсон, который по пути в посольство сообщил ему, что договорился о встрече с Гитлером на пять часов после полудня в имперской канцелярии.
В четыре часа сорок минут после полудня Вильсон, Гепдерсон и первый секретарь посольства сэр Айвон Киркпатрик, свободно говоривший по-немецки, вышли из здания посольства на углу Вильгельмштрассе и Унтер-дон-Линден, чтобы пройти по Вильгельмштрассе до конца улицы, где находилась имперская канцелярия. Стоял прекрасный осенний день. Вильсон заметил, что, куда бы он ни посмотрел, всюду были люди — коричневорубашечники и эсэсовцы и все чаще по улицам маршировали группы людей в форме, обычно с оркестром впереди. Киркпатрик объяснил ему, что это нацистские делегаты со всех концов Германии, специально приехавшие в Берлин послушать важное выступление Гитлера, назначенное на вечер того же дня в крупнейшем зале города — Спортпаласе. На Вильсона это произвело сильное впечатление; атмосфера казалась наполненной военной опасностью *.
Вильсон, когда его ввели в кабинет Гитлера, подумал, что предстоят переговоры примерно в том же духе, какие он вел всю свою жизнь, хотя, возможно, и эти переговоры будут несколько труднее, чем обычные. Он все
>1 Этот курьезный факт указывает на отсутствие у английского правительства реальной оценки обстановки в Берлине, ибо опа в то время характеризовалась чем угодно, но не воинственностью, и Гитлер хорошо сознавал это. По его указанию по Виль-гельмштрассё была проведена бронетанковая бригада с танками и солдатами в полной боевой готовности на следующий день после приезда Вильсона. Гитлер подошел к окну своего кабинета, чтобы наблюдать за парадом, но вскоре отошел, разгневанный и расстроенный. Вместо восторженного воодушевления этой демонстрацией толпы зевак в напряжении и тревожном молчании смотрели на проходившие войска. — Прим. авт.
еще думал о нацистском лидере как об особенно шумном профсоюзном деятеле, пытающемся заключить выгодную сделку, и не сомневался, что справится с ним.
«Как у всех диктаторов, — вспоминал он, — у Гитлера была та же привычка устанавливать свой стол в самом конце огромной комнаты так, что, пока дойдешь до него, приходилось пересекать пустую комнату под его пристальным взглядом. Это сущее испытание. Гитлер сидел на небольшом диване. В кабинете кроме него находились Риббентроп, полковник Рудольф Шмундт, военный помощник Гитлера и личный адъютант, присутствовавший на большинстве важных совещаний; Вейцзекер, несколько секретарей и переводчик. Я сел рядом с Гитлером, так что наши колени почти соприкасались. Присутствовавшие оказались вокруг меня. Прежде всего я вручил Гитлеру письмо от премьер-министра, а переводчик Шмидт перевел его. Поскольку письмо объясняло мой статус, Гитлер улыбнулся и показался мне вполне удовлетворенным».