«Как только мы уселись перекусить, фюрер стал долго объяснять политическую обстановку и возможности на будущее. Дверь в комнату была открыта, и водители машин и местные жители толпились у дверей и все слышали. Они уставились на него, как зачарованные, а его речь становилась все исступленнее. Вся эта обстановка мпе совершенно не нравилась. Она была очень опасна».
Гитлер не касался никаких подробностей своих планов и ограничивался дикими угрозами в адрес «врагов национал-социализма и третьего рейха». Главным среди них, разумеется, была Англия. «Англичане, — кричал он, — вот кто всегда меня критикует! Дряхлые, прогнившие, руководимые безвольными дегенеративными аристократами или старыми дураками вроде Чемберлена. И они еще смеют вставать на моем пути. Я нападу на них и уничтожу их! И французы тоже! Во Франции можно купить любого политикана, независимо от его политических взглядов. Они будут раздавлены и растоптаны, если посмеют встать на моем пути!»
Внезапно Гитлер вскочил на ноги и направился к автомашине. Кавалькада вновь двинулась в путь, па этот раз к имению принца фон Шварценберга. Предполагалось, что здесь, на территории имения, они поднимутся на высокую башню, откуда открывается прекрасный вид па покрытые лесами холмы Богемии; однако ко времени прибытия кавалькады опустился туман. Настроение Гитлера резко изменилось, он молча взглянул вверх на башню, поежился и вернулся в свою автомашину.
Через день-другой фюрер вновь оживился и снова блистал красноречием. Он выехал на север в Моравию, к старым чешским оборонительным сооружениям, которые тянулись от немецкой границы к польской. По такому случаю специальный поезд из Берлина доставил сюда около пятидесяти генералов и офицеров верховного командования. В их числе находились генералы Кейтель, Браухич и генерал Удет из военно-воздушных сил. Первую половину дпя они посвятили осмотру старых чешских оборонительных сооружений, которые произвели сильное впечатление на них, а Кейтель на ходу делал подробные записи, поскольку в это время он особенно был заинтересован в строительстве Западного вала (линия Зигфрида) на границе рейха с Францией. На завтрак все собрались в маленькой деревенской гостинице, и Гитлер снова пустился в разглагольствования, несмотря на присутствие посторонних лиц, толпившихся у распахнутых настежь дверей во дворе.
Полковник Варлимонт выступал в роли гида для своих коллег-офицеров при осмотре оборонительных сооружений. Теперь он был совершенно ошеломлен, когда фюрер начал рассказывать о своих планах. «Как обычно, за столом он находился в центре внимания, — пишет Варлимонт. — Фюрер был в состоянии крайнего возбуждения. Голос его повысился, и, если бы я не знал его, можно было подумать, что оп пьян или находится под воздействием наркотиков. Он не обращал абсолютно никакого внимания на посторонних, которые слушали его с раскрытыми ртами».