Если бы английский премьер-министр смотрел фактам в глаза, он бы понял, что достигнутый прогресс был не-It , ——— —--
>1 Германо-польское соглашение, заключенное в 1934 году сроком на 10 лет, предусматривало, что каждая из сторон обеспечивает одинаковое обращение с гражданами другой стороны. — Прим. авт.
велик. Для каждого, за исключением действительно убежденных умиротворителей, было очевидно, что англо-германские отношения оставались столь же плохими, какими они были и год назад. Гитлер использовал любую возможность, чтобы показать свое презрение к англичанам и их руководителям. Рядовые англичане начали осознавать подлинное значение того, что на самом деле произошло в Мюнхене. Когда до них дошли первые известия о расовых беспорядках в Германии, англичане пришли в ужас, и уже одна мысль, что таким людям они должны протянуть руку дружбы, вызывала отвращение.
К несчастью, «практичные» люди, управлявшие в то время Англией, не совсем разделяли взглядов своих соотечественников. Было бы несправедливо обвинять их в том, что они оставались глухими к преступлениям, которые совершались в Германии; многие общественные деятели осуждали подобные преследования. Но было бы ошибкой игнорировать тот факт, что верхние слои английской общественности были пропитаны скрытой антипатией к евреям. «Антисемитизм у меня вызывает отвращение, по я все же не люблю евреев», — впоследствии был вынужден отметить Гарольд Никольсон, один из энергичнейших противников Мюнхена. Единственный еврей в составе британского кабинета Лесли Хор-Белиша горько жаловался своим друзьям, что его держали «особняком» и что его национальная принадлежность являлась главной причиной холодных взаимоотношений с премьер-министром. Владелец газеты «Дейли телеграф» и влиятельнейший сторонник Чемберлена лорд Камроуз успешно вел судебное дело против Британского союза фашистов, который возглавлял Освальд Мосли, требуя компенсации за ущерб, поскольку представители этого союза назвали его евреем. А настоятель собора святого Павла Инг, один из наиболее влиятельных представителей духовенства во всем королевстве, написал статью, обвиняя евреев в том, что они «использовали свое весьма существенное влияние в прессе и в парламенте, чтобы поссорить нас с Германией».
В такой обстановке никого не удивил тот факт, что умиротворители были раздражены евреями, поскольку те помешали установлению взаимоотношений с Германией. Тем не менее Гораций Вильсон предложил премьер-министру сделать какой-нибудь публичный жест, чтобы показать свое отвращение к нацистскому антисемитизму, и они вместе начали поиски подходящего способа. В конце концов решили, что будет достаточно воспользоваться недавно полученным письмом из Германии: Невиля Чемберлена просили дать свое согласие на избрание его президентом немецкого Шекспировского общества. Премьер-министр отклонил просьбу; однако характерно, что свой отказ он объяснял в ответном письме обществу «отсутствием времени», а затем в частном порядке нашептывал вокруг, что он в действительности отказал немцам «потому, что те запретили евреям быть членами этого общества».