И она умерла.
А когда мне было четыре года – погибли мои родители. В бою даже не с высшим, а исключительным гейстом – иной не смог бы убить двух отличных боевых магов, один из которых был Заклинателем тварей.
И Райнхард остался один.
В двадцать два года с тремя детьми на руках.
Не могу сказать, что он воспитал нас. Сделал бойцами – да, обучил всему, что знает сам, – да, но – воспитал?.. Нет. И… он ведь совсем неплохой человек. Он добрый, честный и безгранично храбрый, но никто и никогда не готовил дядю к тому, чтобы он стал отцом-одиночкой.
Он родился и вырос воином, и им же остается. Он мог бы умереть за нас, но он делает больше – ради нас он живет.
Но мой бог… Кто бы теперь узнал того щеголеватого красавчика со старых фотографий в этом хмуром небритом мужике с вечно всклокоченными волосами и одетом в потертый военный мотоциклетный плащ…
– Снова пьешь? – проворчал я, присаживаясь напротив. Про боль в ушибленной челюсти я как-то даже сразу и позабыл.
– Есть повод, – усмехнулся Райнхард.
– Удачная охота?
– Обычная. Десяток рипперов, пара урсов, элх, малый боа… – Дядя достал из кармана черный кристалл и положил его на стол. – Зато нашел вот это.
– Ого, – присвистнул я, аккуратно беря кристалл и взвешивая его в руке. – Унций десять.
– Думаю, даже двенадцать.
Истинный Прах в кристальной форме нынче идет где-то по двадцать пять рублей за унцию. Неплохой улов.
– Это хорошая новость.
Дядя отодвинулся на стуле, вытягивая ноги и кладя на кухонный стол свою автоматическую винтовку.
– Значит, есть и плохая, – вздохнул я.
– Порубежники видели химер у границ Ожога.
– Где? – Я невольно вздрогнул, вспоминая этого гейста из старшего звена, которого вживую видел только дохлым.
– Около Сухого ручья и Старого лога.
Близко! Очень близко!..
Так. Подождите-ка…
– Химер? – переспросил я. – Не химеру?
– Да, сразу двух, – кивнул Райнхард и криво усмехнулся. – Тоже неплохая новость, в общем-то. За них хорошо платят.
– А их точно две?
– Ну, возможно, я не лучшего мнения о порубежной страже, но черную химеру от хрустальной даже они отличат…
…И тут я проснулся.
И совсем не от боли в челюсти, потому что вчера Хильда не била меня в челюсть.
И я знал, что сестра на меня ни капельки не злится, а наоборот – осталась более чем довольна даже проигранной дракой, потому что ей важнее процесс, чем результат.
А почему она не злилась? Потому что я не пытался изображать из себя образцового старшего брата…
Нет, не так.
Я не пытался изображать из себя взрослого, отчитывающего нашкодившего ребенка, а просто поговорил с Хильдой, сделав ей действительно заманчивое предложение того, что она действительно хочет. Спокойно, тактично, убедительно.