- Всем, - коротко ответила она, смакуя кофе маленькими глотками. Валера ждал, внимательно следя за каждым глотком. Его рука гладила тонкую кожу ее шеи, пальцы повторяли изгиб маленького ушка, раскачивали сережку; темные глаза ласкали бархатистую кожу лица, и лишь губы бездействовали в ожидании.
Маша не торопилась. Для себя она все решила и теперь только оттягивала момент перелома, момент решающего, может быть, главного испытания себя. Терпение Валеры истощилось.
- Ты будешь пить всю оставшуюся жизнь? - Не выпуская Машиных плеч, он взял тарелку с остатками еды и поставил на пол.
Маша вскрикнула, вцепилась одной рукой в простыню, чтобы не свалиться вниз головой.
- Обманщица, - укорил Валера, забирая у нее пустую чашку и ставя рядом с тарелкой. - Поговорим теперь о комплиментах?
- Больше не скажу! - Маша капризно надула губы. - Ты хотел уронить меня в недоеденные тосты.
Взрыв хохота изгнал молчаливую заброшенность, комната ожила, дохнула теплом и старинным уютом. Маша завертелась в поисках удобного положения, Валера крепче обнял ее.
- Я твой должник. - Он коснулся губами ее виска, не прекращая смеяться. А ты ставишь меня в неловкое положение.
- Это я в неловком положении, - парировала она. - Сейчас сломаюсь пополам.
Валера отстранился и оценивающе осмотрел замысловато изогнутую фигуру Маши, закутанную в плед.
- Давай сюда колени. - Он нашел их и перекинул через свои бедра. Плед запутался в ногах, затрудняя движения. Пока Маша устраивалась, край пледа съехал с плеча, открывая взору тоненькую бретельку белого лифчика. Маша словно не заметила этого, но глаза Валеры цепко хватали каждую деталь. Заботливый разум подсказывал укрыть девушку от холода, а жадные глаза обнажали ее все больше и больше. Валера накрыл рукой ее плечо. - Так удобнее?
- Наверное. - Маша прижалась к нему бедром, обхватив его плечи.
Она не успела договорить. Валера коснулся губами ее губ, смягчил языком и нежно накрыл ртом. Она игриво сопротивлялась вторжению языка, но вскоре губы раскрылись, и они вступили в изысканный поединок. Рука Валеры незаметно опустилась на округлость груди, пальцы осторожно сжали гипюровый покров.
Маша слабо застонала и теснее прижалась к Валере. Поцелуй стал глубже, а пальцы теребили маленький сосок до тех пор, пока он не затвердел, потом двинулись ниже, к талии, перебирая косточки ребер, гладя втянутый живот, и замерли у полоски трусиков в нерешительности и томительном распутье. Ее рука, повторяя тот же путь, опустилась с плеча и проникла под сырую рубашку. Валера не сдержал стона, когда ее пальцы поймали заостренный сосок его груди. Он оторвался от губ Маши и начал жадно покрывать поцелуями ее лицо, плечо, отодвигая мешающую полоску и склоняясь к упругому полушарию. Валера приподнял Машу, усадил к себе на колени и приник губами к ее груди. Плед упал, зябкая сырость воздуха окутала хрупкую фигурку.