— Нам нужно поговорить с вами наедине, — сказал я мисс Сапсан.
Она кивнула, и мне стало интересно, знает ли она уже, что мы пришли ей сказать.
— Наедине? — Енох нахмурился еще сильнее. Я видел, что он хотел возразить, но сдержался; возможно, воспоминание о том, как она кричала на Перплексуса, было слишком свежим.
— Мне нужно, чтобы вы собрали остальных, — сказала мисс Сапсан нашим друзьям. — Скажите им, что Джейкоб и Нур найдены. Приведи их всех в Дитч-Хаус и жди нас там.
— Миллард и Оливия обыскивают Нью-Йоркскую петлю, — сказала Эмма, сверяясь с тонкими часами на запястье. — Но они должны вернуться с минуты на минуту.
— Приведите их сейчас, пожалуйста, — сказала мисс Сапсан. — Не ждите.
— Да, мисс. — Эмма бросила на мисс П. взгляд, который, казалось, умолял ее не держать их слишком долго в неведении. — Скоро увидимся.
Эмма, Енох, Бронвин и Эддисон вышли. Перплексус раздраженно откашлялся, напоминая мне, что он в комнате. — Mi scusi{Извините (итал.)}, синьора Сапсан, мы еще не закончили…
— Полагаю, что да, мистер Аномалус, — сказала мисс Сапсан приятным, но резким тоном, который прозвучал из ее уст практически как выпихивание за дверь. Он покраснел и ушел, бормоча проклятия по-итальянски.
Мисс Сапсан увидела, как Нур убирает с ее шеи мокрые от дождя волосы, и спросила, не хотим ли мы переодеться.
— Очень любезно с вашей стороны, — ответила Нур, — но если мы не расскажем вам, что произошло в ближайшее время, я думаю, что у меня будет нервный срыв.
Губы мисс Сапсан сжались в тонкую линию.
— Тогда, конечно, — сказала она, — давайте начнем.
* * *
Вместо свежей одежды нам дали одеяла, чтобы завернуться в них, и имбрины-ученицы вернулись с чаем и закусками, которые были разложены на столе, но остались нетронутыми; у нас не было аппетита. Наконец мы остались наедине с двумя имбринами, расположившимися на маленьком диванчике между мисс Зарянкой в ее украшенном резьбой кресле-каталке и мисс Сапсан, которая стояла рядом с нами, явно слишком взволнованная, чтобы сесть.
— Расскажите нам все, — попросила она. — Я думаю, мы многое знаем, но все равно расскажите, ничего не упуская.
Так началась наша ужасная история. Я рассказал им, как мы решили, что если Нур собирается остаться с нами навсегда, у нее должно быть больше личных вещей, и поэтому мы отправились в квартиру ее приемных родителей в Бруклине через Нью-Йоркскую петлю.
— Не сказав ни единой живой душе, куда вы направляетесь, — сказала мисс Зарянка, барабаня длинными ногтями по подлокотникам инвалидного кресла.
Теперь это казалось неоправданным, но я все равно попытался объяснить. Я сказал, что в Акре все улеглось. Темные тучи опасности, нависшие над нашими головами в последние несколько недель, казалось, рассеялись. Наши друзья приходили и уходили, используя Пенпетлекон с некоторой свободой, и мы с Нур чувствовали, что заслужили достаточно свободы, чтобы сделать то же самое.