Разрушение Дьявольского Акра

Долгое время остается только темнота, отдаленные раскаты грома и смутное ощущение падения. Кроме этого, у меня нет ни себя, ни имени. Никаких воспоминаний. Я смутно осознаю, что раньше у меня были эти вещи, но теперь они исчезли, и я почти ничто. Одинокий фотон слабеющего света кружит в голодной пустоте.

Осталось недолго.

Боюсь, я потерял свою душу, но не могу вспомнить, как. Все, что я могу вспомнить, — это медленные, грохочущие раскаты грома, и в них слоги моего имени, каким бы оно ни было, растягиваются до неузнаваемости. Это и темнота — все, что есть, в течение долгого времени, пока к грому не присоединяется другой звук: ветер. Потом пошел дождь. Был ветер, и гром, и дождь, и падение.

Что-то возникает, одно ощущение за другим. Я выбираюсь из траншеи, спасаясь от пустоты. Мой единственный фотон превразается в мигающее скопление.

Я чувствую что-то грубое на своем лице. Я слышу скрип веревок. Что-то хлопнуло на ветру. Возможно, я нахожусь на корабле. Запертый в темном чреве какого-то штормового корабля.

Один глаз приоткрывается. Надо мной смутно шевелятся фигуры. Ряд качающихся маятников. Часы с перемоткой — все сбились с ритма, стонут, шестерни вот-вот сломаются.

Я моргаю, и маятники превращаются в тела, сброшенные с виселицы, бьющиеся и извивающиеся.

Я обнаруживаю, что могу повернуть голову. Мыльные очертания начинают расплываться. Грубая зеленая ткань лежит на моем лице. Надо мной тикающие тела превратились в ряд растущих на ветру растений, свисающих со стропил в скрипучих плетеных корзинах. Позади них вздрагивает и хлопает стена защитного экранов от насекомых.

Я лежу на крыльце. На грубом зеленом полу веранды.

Я знаю это крыльцо

Я знаю этот этаж

Вдалеке взбитая дождем лужайка заканчивается темной стеной коленопреклоненных пальм.

Я знаю эту лужайку

Я знаю эти пальмы

Как давно я здесь? Сколько лет?

время снова играет со мной злую шутку

Я пытаюсь пошевелиться, но могу только повернуть голову. Я бросаю взгляд на карточный стол и два складных стула. Я вдруг убеждаюсь, что, если бы мне удалось заставить свое тело подняться, я бы нашел на столе очки для чтения. Наполовину законченная игра в Монополию. Кружка дымящегося, еще горячего кофе.

Кто-то только что был здесь. Слова только что были сказаны. Они все еще висят в воздухе, возвращаясь ко мне эхом.

— Что это за птица?

Голос мальчика. Мой голос.

— Большой сокол, который курил трубку. — Этот хриплый, с акцентом. Голос старика.

— Ты наверное, думаешь, что я совсем глупый, — отвечает мальчик.

— Я бы никогда так о тебе не подумал.