Упоровская «группа политобеспечения» работала четко, оперативно. Каждые два часа над всей Волгой гремели все новые и новые имена лучших.
Вот, не останавливая машины, старший Костиков, Илья, громко спрашивает одного из учетчиков:
— Сколько на моем счету тетрайдеров?
— Двадцать девять! — без запинки отвечают ему.
И правому и левому берегу снова и снова слышны имена: крановщиков Демидова, Бубнова, Зинаиды Нагнибеды; экскаваторщиков Доценко, Орлова, Ельца; водителей Игнатова, Батаева, Казакова, Сергеева, братьев Костиковых, Грушина, Сивкова и многих, многих других.
Рушатся и рушатся в воду пирамида за пирамидой. Опрокидываются самосвалы горной породы. Но глубина прорана — от четырнадцати и до шестнадцати метров! И словно гальку, а не шестисотпудовые бетониты бесследно глотает эта пучина, могуче и гладко, будто неподвижная, словно льдяная, валящаяся под наплавной мост с неистовой быстротой и силой.
Там, внизу, этот гладко-отлогий водосвал дает во всю свою трехсотсорокаметровую ширь еще и еще один гладкий вал, а уж дальше Волга вся в белых бурунах и клокочет, как кипяток.
И все больше и больше становятся косяки этих белогривых гребней-бурунов.
Заплеснувшись обратно, гребень белой пены долго бежит по гладкой воде, не смешиваясь с нею, как по льду.
Высота водосвала угрожающе нарастает. Теперь уже не только глыбы камня, но и пирамида, шлепнувшись о покатую гладь, не успевает проломить поверхность воды, а, подхваченная низвергающей ее силой, проносится книзу, как бы и впрямь соскальзывает по ледяному скату.
На мосту становится страшно. Он весь напряжен как струна. А что, если эта струна лопнет?
Но спокоен Кареев. Спокоен Резцов. Спокойна и эта хрупкая, с глазами оленя женщина. И невозмутимо глядят на небывалую битву и главный инженер проекта всего в целом гидроузла и его учитель, да и не одного поколения гидростроителей учитель — прославленный ученый, прибывший сюда, чтобы Волгою поверять лабораторию, расчеты.
Не обманут, нет, интегралы и дифференциалы, воплощенные в чертежи, в прогнозы, в сталь и в бетон волею великого народа!
Спокойна, хотя и начеку комсомольская бригада ложкаревцев.
А еще и потому все спокойны, что знают: час тому назад сокрушена наконец, пробита на всею трехсотметровую ширь перемычка верхнего бьефа, и Волга уже хлынула в донные отверстия, сквозь здание ГЭС.
И вот уже чуткая, как сейсмограф, гидрологическая служба отметила первое, еще не видимое ни для кого уменьшение перепада.
Но это не вызывает ни малейшего спада в работе. Напротив, реющий алыми флагами мост-гигант еще яростнее гудит в напряженном, могучем ритме, в котором идет перекрытие. Нет сбоя, нет спешки. Как насаженные на конвейер, размеренно движутся на мост и обратно «серебряные зубры» и «серебряные медведи».