И девушки и юноши пришли разодетые.
Танцевали под радиолу, сменяя одну долгоиграющую пластинку другой.
Одна из танцующих пар вызывала общее восхищение. Ею любовались.
— Чудесно танцуют! Вот это парочка! — сказал собкор средневолжской комсомольской газеты.
Глянул и Упоров.
— А! — сказал он с некоторым разочарованием в голосе. — Ну, это неудивительно: он — сынок главного нашего инженера, Андриевский Игорь. Лоботряс. И стиляга типичнейший! Ему только и дела, что танцевать. Окончил энергетический и вот уже полгода отлынивает, не поступает на работу: личным шофером у своего батьки!..
— А она?
— А она — ну, это девушка что надо! Хорошая комсомолка. И отличнейший шофер, Клава Хабарова.
Не только они одни залюбовались этой парой — смотрел весь народ. Очень скоро зазрила совесть и неуклюжих топтунов, и они, побуждаемые и своими девушками и зрителями, сошли с круга, чтобы очистить место двум-трем по-настоящему танцевавшим парам.
А все-таки лучше всех выходило у Игоря и Клавы. Они как-то странно и разнились и дополняли друг друга. Он томно-красивый, гибкий, как прут, с несколько небрежной манерой танца, и она яркая, сильная, радостная для глаза, изящно и верно идущая с ним.
Любовалась этой парой и сама Августа Петровна Андриевская и стоящий возле ее кресла Сатановский.
— А мальчик наш хорош, не правда ли? — на английском языке сказала Андриевская. — И она, эта девушка. Кстати, кто она такая, вы не знаете? Прелестна!
— Ну как же не знаю! — тоже по-английски (достоинство, которое едва ли не больше всего в нем ценила Андриевская) отвечал он. — Да, она хороша. Но вы знаете, кто она? — Тут он помолчал немного, чтобы разительнее для нее была справка. — Всего-навсего водитель самосвала!
— Боже мой!
И Августа Петровна еще долго покачивала головой. Затем вздохнула и, ценя справедливость, сказала:
— И все-таки прелестна!
Прозвучал первый звонок. Радиола смолкла. Хлынули усаживаться. Игорь Андриевский с ласковой улыбкой поклонился своей даме и сказал:
— Клава, ты подожди меня минутку. Я сейчас.
Мать и Сатановский дожидались его. Места им были оставлены, и потому они могли не спешить.
Андриевская с улыбкой смотрела на сына.
— Ты и твоя дама были достойны сегодня первого приза, — сказала она, слегка коснувшись выхоленной рукой головы сына. — Вот и Ананий Савелыч того же мнения.
— Безусловно, Игорь! — важно отвечал Сатановский.
Августа Петровна сказала, кинув взгляд на Клаву:
— Кто эта девушка — такой свежий, дикий цветок?
Игорь обрадовался.
— Она тебе понравилась? Это Клава Хабарова. Мой друг.