Третий день бушевала вьюга. Окна их домика запушило снегом. Стены порою струнно гудели от напора ветра. И этот зимний сквозь заснеженные стекла свет солнца, и удары вьюги, и сухая жара в светелке, и то, что воскресенье, — все это как-то сливалось в одно праздничное, домашне-уютное с домашним видом Тамары, и Упоров невольно поддался на миг этому блаженному размору, этой изнеге заслуженного отдохновения и подумал о том, как бы в самом деле хорошо было, если бы можно было сегодня никуда не выходить, устроить хотя бы один-единственный выходной день за всю эту зиму.
Но он тотчас же и отмахнулся от этих мыслей: сегодня он намеревался побывать на дальнем земснаряде, комсомольско-молодежном. А если не сегодня, то, пожалуй, и не вырваться скоро. А ребят вот как надо поддержать. Почин ихний далеко отдастся: шуточное ли обязательство — миллион кубометров песка намыть за месяц, и это — зимою!..
«А все-таки до чего тяжела голова! И синяк над бровью все еще болит...»
И Упоров нахмурился, ощупывая синяк над глазницей.
Это была «памятка» о недавнем ночном рейде комсомольской бригады содействия милиции. «Бригадмильцы», как их сокращенно звали, ревностно принялись эту зиму содействовать милиции в искоренении хулиганства. К этому призывало их письмо ЦК ВЛКСМ о борьбе комсомольцев с пьяницами, хулиганами и дебоширами. И надо сказать, куда спокойнее стало и на самых глухих остановках ночного автобуса, даже в дни праздничного разгула в старом городке.
Как во всех начинаниях, где застрельщиком предстояло быть комсомолу, Иван Упоров стремился и здесь личным примером увлечь за собою молодежь.
Он обязал руководителей спортивных обществ на строительстве, комсомольцев создать кружки изучения «самбо» — самозащиты без оружия. И сам стал одним из первых самбистов.
Вместе с первым секретарем горкома комсомола Мишей Векшинским — светловолосым, длиннолицым, угрюмо-застенчивым юношей с девичьим румянцем во всю щеку, с челкой, падающей на очки в толстой оправе, и с густым и слегка окающим голосом — они возглавили первые ночные дозоры комсомольцев, вступивших в бригады содействия милиции — «БСМ», как сокращенно они именовались.
И все шло отлично. И не одного-таки детину вразумили эти ночные комсомольские дозоры!
И вот два дня тому назад вышла осечка: здоровенный парнюга, которого они с Векшинским выставили из ночного автобуса, успел-таки нанести удар и тому и другому.
Ивану пришлось по надбровью. А Векшинскому — по стеклу очков.
И когда Иван, захватив рукою лоб, отдувался от боли, товарищ утешал его: