Он уже испытывал мотоцикл до этого, знал назубок все его бесчисленные тайны и все-таки даже сам не поверил, когда, толкнув мотоцикл вперед и вскочив в седло, он и впрямь запустил двигатель и с быстротой ринулся с места.
Рубашка пузырем вздулась за его спиной. Позади себя он услыхал звонкий многоголосый рев и гомон оравы малышей, кинувшихся вдогонку. Но вскоре они остались далеко позади, и теперь только слышались частый и все учащавшийся стукоток и треск мотоцикла да свист ветра в ушах.
Шарахались отары овец. Гремел ветер. Стремительно вырастали перед глазами откуда-то, из степи встречные люди и так же стремительно исчезали.
И тогда же Ваня решил, что как только он вполне освоит и обкатает мотоцикл, так непременно свозит Федосью Анисимовну не только в Староскольск, а даже и в областной город, за сто с лишним километров. «А вечером — уже и дома! Не поверит мама!..» — подумал он, улыбаясь и мчась.
А в душе у него все ликовало и пело. Степь текла и текла под его крылья.
А стальной конь его был чуток и послушен своему хозяину.
У ветряка его уже дожидались ребятишки.
И Ваня Упоров объявил детворе:
— Ну, вот что, ребятишки! Еще пообкатаю разок свою машину да освою с коляской, и тогда вас начну катать. Каждое воскресенье. Но только тех буду катать, кто хорошо учится. Не озорует. И еще кто куревом не станет баловаться. Слышите?
Обещание свое ребятам он выполнил в первое же воскресенье. Что же касается Федосьи Анисимовны, то она наотрез отказалась, попросила отсрочки.
— Уж ладно, Ванюша, в город ты меня прокатишь к будущей весне, — сказала она. — Знакомее будешь с машиной, а то, право, боязно. Всю жизнь я боялась этих мотоклов пуще всего на свете. Думаешь: несется, а сам уж и не видит, наверно, куда несется. И остановить нет сил.
Ваня только смеялся над этими страхами матери.
— С предрассудками пора кончать! — заметил он несколько сурово. Однако на это лето он все же освободил мать от дальней поездки на мотоцикле. Но уж, конечно, уговорил ее прокатиться не шибко — на второй скорости — до Верхнего Гореева, где как раз у нее случилось срочное дело.
Когда они возвращались оттуда, Ваня не постеснялся похвастаться.
— Что, мать, а? — говорил он. — Здорово? Оглянуться не успела, а вот уже и дома.
В доме Упоровых словно бы появилось капризное, нежное, требовательное существо, в котором, однако, хозяева души не чаяли.
Уж скоро и в сознании самой Федосьи Анисимовны мотоцикл сына занял обширное и прочное место. Сама не заметила, как узнала и генератор, и магнето, и прерыватель, и кардан, и коробку передач, и разные там рычаги и тяги, и тросы управления. Сначала сердясь, а потом уж и в помощь сыну стала подавать ему одно, другое из бесчисленных частей мотоцикла или из дорожного инструмента.