Завьялова умолкает. Я задаю ещё несколько уточняющих вопросов, составляю протокол допроса, подаю ей ознакомиться. Она старательно читает текст и с убитым видом подписывает протокол.
— Куда меня сейчас — в тюрьму? А что будет с Эдиком? Поверьте, я больше виновата. Он, может, и не рискнул бы…
— Вы лучше подумали бы о своей судьбе, — говорю я тихо. Понимаю, что читать нравоучения — пустое занятие, оно мало кому помогает. И всё же мне по-человечески жаль эту девчонку. Поражаюсь её слепой влюблённости и жертвенному желанию обелить Камилова.
— Вы же мечтали стать артисткой. Отличная и благодарная профессия! А вас куда потянуло? И это при ваших-то способностях!
Завьялова поднимает на меня удивлённые глаза.
— Да-да, — говорю. — Видел вас в спектакле. Цыганку Машу играли. И очень даже отлично играли!
В глазах Завьяловой вспыхивает радость, но тут же гаснет.
— И вдруг такой срыв. А главное — ради чего?
— А может, ради кого? — снова сердито возражает Завьялова.
Что ж, значит, разговор наш можно считать законченным. Снимаю трубку телефона и вызываю помощника дежурного.
— Уведите задержанную.
А в моей голове уже теснятся думы о Камилове: что-то он завтра мне расскажет?..
Камилов входит в мой кабинет низко опустив голову. Что ж, на чудо в его деле рассчитывать ему не приходится, надо держать ответ. Камилов тяжело опускается на стул, бросает в мою сторону косой взгляд.
— Меня одного взяли?
Значит, ещё теплится надежда.
— Нет, — говорю. — И вашу сообщницу Завьялову тоже.
Он удручённо качает головой.
— Надо же… Так долго готовились… Всё вроде бы учли, всё по секундочкам выверили, и сорвалось!
— Рассказывайте, как было дело.
— Да ведь всё знаете, наверное, — отмахивается Камилов.
— А я вас хочу послушать… Говорите.
И он рассказывает. Так же подробно, как Завьялова. И всё сходится.
— Сколько мне дадут? — спрашивает Камилов. — Я ведь вам чистосердечно… Мог бы и промолчать…
А в тёмных глазах отчаяние.
— В салоне машины старались не наследить?
Он кивает.
— А следы всё равно оставили… Что ж вам не чистосердечно? Другого пути ведь и нет!
Камилов снова опускает голову.
— А насчёт срока наказания, — продолжаю, — так это не по адресу обратились. К тому же у меня к вам ещё несколько вопросов. Постарайтесь ответить так же «чистосердечно»… У вас в квартире изъяты не все деньги, похищенные в «Бирюзе». Где остальные?
Камилов долго молчит, потом с трудом зло выдавливает из себя:
— На знакомую потратил.
— На кого именно? Как?
— Серьги ей бриллиантовые купил…
И он рассказывает об Изотовой. Догадывается, что знаем о ней.
— А Нину, значит, в отставку?