— Машину оставить прямо у тротуара?
— Можете воспользоваться ею, если вам нужно.
— У меня даже не хватит денег на бензин, который пожирает это чудовище. Благодарю, я лучше поймаю такси.
Выйдя из машины, я открыл перед ней дверцу. Портье подошел ближе и приложил руку к фуражке. Джун подала ему ключи.
— Поставьте, пожалуйста, машину в гараж.
— Слушаю, мадам.
Джун взглянула на меня с лукавой усмешкой. Вокруг ее головки кружились снежинки и, подобно конфетти, ложились на плечи и шляпку.
— Может быть, выпьем по рюмочке? — предложила она, заметив, что я нахожусь в нерешительности. — На самом деле только по одной. Я не хочу вас задерживать.
— Ну, ладно.
Квартира выглядела словно картинка из журнала — настоящий Олимп. Все было обставлено с большим вкусом и вызывало не только чувство восхищения — в такой квартире можно было жить… и даже вдвоем.
Пока она готовила коктейли, я снова, как завороженный, любовался ее движениями, и у меня возникло желание потрогать это чудо, почувствовать его на ощупь. Наши взгляды встретились в зеркале, висящем над кушеткой, и я прочитал в ее глазах то же желание, что владело и мною. Она медленно повернулась ко мне. Голос ее, когда она заговорила, стал почему-то еще более хриплым и глухим.
— Мне уже за тридцать, Майк, и я знала многих мужчин, но ни один из них не заинтересовал меня. И сейчас я задаю себе вопрос: может, именно такой мужчина, как вы, мне и нужен?
Я уже хотел было обнять ее, но мой рассудок, который обычно в таких случаях спит глубоким сном праведника, сыграл на этот раз со мной глупую шутку. Он довольно ясно подсказал мне, что богиня мне не по карману. Поэтому руки мои остались на месте, а я лишь молча поднял бокал и выпил за ее здоровье. Закурив сигарету, я распрощался с ней.
Джун, богиня брака и деторождения, королева других богинь… почему ты не богиня любви и красоты, почему ты не Венера? Джун была королевой, но она не желала быть ею. Она хотела быть женщиной, которую любят…
Сумерки сгустились очень быстро, но заснеженная улица в свете фонарей казалась светлее обычного. Рабочий день кончился, и из контор выходили тысячи людей. Они зябко передергивали плечами и поднимали воротники. Я брел в людском потоке, который искал защиты от злого ветра в подземках и магазинах. Наконец, я поймал такси и поехал на Таймс-сквер. В одном из ресторанчиков проглотил кружку пива и направился на Тридцать третью улицу.
Ноги мои быстро промокли. Я только собрался перейти улицу вместе с группой прохожих, как на светофоре зажегся красный свет. Потоки машин, сворачивающиеся подобно змеям, вновь загнали нас на тротуар. Кажется, кто-то поскользнулся, так как неожиданно послышался звон разбитого стекла и вся витрина углового магазина обрушилась на землю. К месту происшествия мгновенно подошел полицейский.