— Да.
— Ты уверен? — Теперь его тон изменился. — Потому что, как я сказал, меня ничто не остановит.
Сейчас он был беспощадным. Очень часто у людей заранее складывается мнение о таком человеке, как о каком- то великане, с широченными плечами, с острыми скулами и неправдоподобной челюстью. Они ошибаются.
Это беспомощные на вид люди, но на самом деле они иные. Категория людей, которые вообще ни перед чем не останавливаются, а те из них, кто практикуется в умении уничтожать, — самые жестокие. Арт Рикербай был из таких.
— Вы заявляете это официально? — спросил я.
— Нет, только стараюсь убедить вас.
Я кивнул:
— О’кей, меня это убедило.
— Так что же Коул?
— Это уже другое дело.
— Но не для меня.
— Слушай, Арт. Ты не в том меня убедил. Я тоже достаточно сильный.
— Больше нет, Хаммер.
— Чтоб ты сдох.
Он встал вежливый, но жестокий.
— Может, мы все-таки закончим с этим здесь?
— Ты меня торопишь, дружище.
— Просто существует замысел, с которым ты должен ознакомиться.
Я опять начал уставать, но на эти его слова осклабился:
— Фараоны. Проклятые фараоны.
— Ты сам им был когда-то.
— Я и не прекращал им быть.
— Тогда давай действовать вместе.
На этот раз я повернул голову и взглянул на него.
— Мне нужен один день и еще кое-что, в чем ты можешь мне помочь.
— Продолжай.
— Помоги мне выбраться к чертям отсюда.
— А тогда что?
— Возможно, я расскажу тебе кое-что, а может быть, и нет. Если ты не поможешь, я сам выберусь отсюда, но тебе сделать это легче. Меня не касается, каким образом. Выбирай.
Рикербай усмехнулся.
— Я выпущу тебя отсюда. Это не трудно. И ты получишь свой день.
— Спасибо.
— Затем придешь ко мне, чтобы не пришлось разыскивать тебя.
— Обязательно, дружище, оставь свой телефон.
Он что-то сказал, но я не разобрал, так как начал засыпать и долгожданная темнота спокойно и мягко укутала меня.
Он оставил меня еще на три дня, и я наслаждался покоем. Затем появился высокий, худой мужчина, он принес мне одежду. Озабоченная медсестра, которой дали относительно меня другие указания, ничего не могла понять.
Когда я оделся, он вывел меня и усадил в черный «форд».
— Куда ехать?
Я назвал какое-то место в середине города, и через пятнадцать минут он остановился. Когда я выходил, он положил свою ладонь на мою руку и очень спокойно сказал:
— У вас один день, не больше.
Я кивнул:
— Передай Рикербаю спасибо.
Он дал мне карточку, где были указаны адрес и телефон дома, расположенного на Бродвее.
— Сам скажи ему, — ответил он и исчез в потоке машин.
В течение нескольких минут я разглядывал город совсем другими глазами. Было спокойное воскресное утро. Солнце едва проглядывало сквозь тухман, за которым крылся дождь.