— Очень хорошо, когда вы уберетесь отсюда, я вызову адвоката, который разделается с Патом. Так ем}и и передайте.
— Передам. Но для твоей же пользы, подумай ещ^ разок. Это будет лучше для вас обоих.
Лери встал, теребя пальцами поля шляпы. Что-то изменилось в его лице, он слегка усмехнулся.
— Расскажу тебе кое-что, Майк. Я так много слышал о тебе. Мыс тобой словно старые приятели. Пойми только одно. Я действительно стараюсь помочь. Иногда очень трудно быть и врачом и другом.
Я усмехнулся в ответ:
— Разумеется, понимаю. Забудь, что я собирался дать тебе в зубы. Возможно, ты действительно спасаешь мою башку.
Он засмеялся, кивнул, пожал мне руку и удалился. Не успел он дойти до конца коридора, как я уже спал.
Маленький человечек, тихий, выглядевший весьма непримечательно— никаких проявлений грубости, пока ты не научишься читать в его глазах. Он словно располагал всем мировым временем, и у него не было иного занятия, как изучать века.
Наконец он ожил. Подождал, пока я полностью проснусь. Открыл маленькую кожаную папку и проговорил:
— Арт Рикербай. Федеральное бюро расследований.
— Нет, — сказал я с сарказмом.
— Вы довольно долго спали.
— Который час?
Не глядя на часы, он ответил:
— Пять минут пятого.
— Довольно поздно.
Рикербай пожал плечами, не отрывая глаз от моего лица.
— Но не для таких людей, как мы, — сказал он мне. — Это никогда не поздно, не так ли? — Он улыбнулся. Но глаза за очками вовсе не улыбались.
— А нельзя ли яснее, приятель, — сказал я.
Он кивнул, улыбаясь:
— Способны вы, скажем, на связный серьезный разговор?
— Вы читали мою медицинскую карту?
— Да. И говорил с вашим другом, доктором.
— О’кей, — сказал я. — Почему понадобилось вмешательство ФБР? Я ничем не занимался в течение нескольких лет.
— Семь лет.
— Долгое время, Арт, долгое, у меня нет удостоверения, нет револьвера. Я даже ни разу не переходил границу штатов. В течение семи лет я глушил в себе все желания к действию, и вдруг неожиданно появляется ФБР. — Я смотрел на него, пытаясь найти ответ на его лице.
Он был прав. Это было очень давно. Но это могло бы случиться и вчера. Я все еще видел ее лицо, золотистый оттенок кожи, ее удивительные волосы и глаза. А теперь она была мертва.
— Итак, Майк?
Не было смысла дурачить его.
— Я стараюсь не думать об этом. — Затем я почувствовал странное ощущение и увидел, что он начинает понимать. Маленькие морщинки вокруг его глаз углубились. — Вы знали Коула? — спросил я.
Трудно было сейчас определить цвет его глаз.
— Ой был одним из нас, — ответил Рикербай. — Мы были близки с ним, Хаммер. Я тренировал его. У меня никогда не было сына, и он мне был роднее сына. Возможно, теперь ты знаешь, почему я завел разговор о твоем прошлом. Тот, кто умер, был мне дорог, и я должен найти убийцу. Это тебе кое-что прояснит. Так же, как и ты, я пойду на любые крайности, чтобы схватить того, кто это сделал. Я дал себе обещание, Хаммер, и думаю, ты понимаешь, о чем я говорю. Ничто не остановит меня, а ты для меня исходная точка. — Он передохнул, снял очки, протер их, надел и продолжал — Ты это понимаешь?