Затем я заглянул в свой кабинет. Я увидел свой рабочий стол и стул, и там было все таким, как в тот последний день.
Я вошел, рукой снял паутину и сел в кресло. Было тихо и пыльно, и в одно мгновение я перенесся на семь лет назад. За окном был другой Нью-Йорк, не тот, который я видел последний раз из этого окна. Но на улице не изменились ни люди, ни звуки.
В течение нескольких минут я просто сидел, раскачиваясь в кресле. Осмотрел ящики стола, не помня, что там было, просто наслаждаясь видом этих привычных предметов. Это был старый стол, почти древний, своеобразная реликвия, доставшаяся от убитого из аукционного общества.
Если выдвинуть полностью верхний ящик, то можно обнаружить нишу, в которой все еще находилась другая реликвия.
Калибр 45, автоматический кольт, США, военная модель образца 1914 года. Внутри он был еще смазан, а когда я проверил его работу, то мертвая вещь словно ожила.
Я положил его обратно, задвинул ящик. Он нужен был семь лет назад. Но не сейчас.
Сейчас я был «никто». Одна ошибка, и Пат схватил меня. А там, куда я собираюсь, одна ошибка, и они схватят меня.
Пат. Эта скотина преследует меня. Интересно, неужели Лери был прав, говоря, что Пат любил Велду?
Он изменился. Через семь лет Пат должен был бы продвинуться по службе и сейчас быть инспектором. А может, он и не делал попыток к продвижению?
«Черт с ним, — подумал я. — Сейчас он собирается открыто схватить убийцу, и притом крупного. Уж кто бы ни убил Ричи Коула, он же убил сенатора Нэппа и, по всей вероятности, старика Дивея. Но только я один смогу связать Дивея с другими».
— Итак, о’кей, Хаммер, — сказал я себе. — Она жива. Жива! Но где? И как долго она там?
Я рассеянно подошел к телефону, усмехнулся, услышав привычный гудок, затем набрал номер, который дал мне худой мужчина, и назвал Ничайдж Броукерс.
Я спросил:
— Рикербай?
Арт ответил:
— У тебя есть еще немного времени.
— Мне не нужно время, мне нужно закончить разговор с тобой.
— Где ты сейчас?
— В моей собственной канцелярии благодаря старанию моих друзей.
— Оставайся там. Я буду через десять минут.
— Хорошо. Захватите мне сандвич.
— Выпить тоже?
— Только не это. Возможно пару бутылок «Блю Диббанс», а больше ничего.
Не отвечая, он повесил трубку. Я взглянул на руку, но там не было часов. Смутно припомнил, что где-то заложил их, и обозвал себя идиотом, потому что это были часы «Роллекс» и я, вероятно, пропил их за один день.
Черт подери!
Из окна я мог видеть часы на Параинуяд Билдинг. Было 7.30. Улица блестела от моросящего дождя.
Я открыл окно и вдохнул запах ресторана, расположенного внизу, и впервые за долгое время эти запахи были мне приятны.