— Он бандит.
— Подходящее слово, но к нему неприменимо.
— Он хулиган.
— В каком-то смысле. Он полицейский, а большинство людей — нет. Пат нормальное, чувствительное существо. По крайней мере был. Я повстречал его, когда ты еще ходил на горшок. Я многое слышал о тебе, мистер. Наблюдал, как менялся день ото дня характер Пата, а причиной этих изменений был ты, и то, что ты делал с Велдой.
Опять это имя. С ним я жил каждую секунду своей жизни. Это имя было моим, сказкой с черными, как ночь, волосами.
— Почему это должно было его волновать?
— Он говорил, что она была его подругой.
Очень медленно я раскрыл глаза.
— Знаете ли вы, кем она была для меня?
— Думаю, что да.
— О’кей.
— Но он тоже мог любить ее, — сказал Лери.
— Она любила меня, док.
— Тем не менее он любил ее. Может быть, ты никогда не представлял себе этого, но у меня такое впечатление. Ведь ты знаешь, он все еще холостяк.
— О! Он влюблен в свою работу. Я знаю его.
— Знаешь ли?
Я мысленно вернулся к той ночи, давным-давно, и не смог сдержать на своем лице ухмылку.
— Возможно, нет, док. Возможно, нет. Но это интересная мысль, объясняет массу вещей.
— Сейчас он против тебя. Для него ты убил ее. Вся его жизнь, его характер изменились. Ты — центральная фигура. До сих пор он никогда не пытался заставить тебя расплачиваться за то, что случилось. А сейчас держит тебя в крепком кулаке, и, поверь мне, ты будешь отделан по первому классу.
— Это уже серьезный разговор, док.
— Приходилось бывать с ним в переделках, парень.
Я взглянул на Лери. Его лицо было напряженным, глаза пытливыми и серьезными.
— Что же я должен делать?
— Он мне никогда не говорил, и я не интересовался, но он мой друг.
— Когда-то был и моим.
— Сейчас нет.
— Чего же вы ожидаете от отпетого алкоголика, и притом убитого?
Впервые он рассмеялся, и это был естественный смех.
— Я слышал, ты взвешивался и в тебе было 203 фунта?
— Приблизительно.
— Ты спустил до 163, обезволен, недокормлен. Полное ничтожество.
— Вы не должны напоминать мне об этом.
— Не в этом, конечно, дело, но ты потерпел неудачу.
— Нет.
— Разве?
— Врачи не говорят серьезно с покойниками. Я знаю, кем я был.
— Сдаюсь, — он засмеялся.
— Так говорите.
— О’кей. Ты очень мнительный. Но это ни в коей мере не определяет твоего физического состояния. Что-то случилось, и ты начал топить себя в виски.
— Я слабый тип.
— Комплекс неполноценности. Такое случается с некоторыми идиотами, которых я повидал немало. Им все нипочем, пока не случится что-либо непоправимое, и тогда они теряют себя. Полностью.
— Как я?
— Как ты.
— Продолжайте.
— Ты был пьяницей.