Нет, сначала необходимо осознать все до конца, все продумать. Загадки больше не было. Или она была? Фрагменты сошлись и стали целой картиной — все лица, моменты, все события и новости, — больше нечего искать, все было найдено… Кроме одного.
Недомогание и усталость оставили меня, я снова почувствовал себя в форме, совсем как в тот день, в самом начале. Простофиля выпрыгнул из западни. Я выпутался и после сегодняшней ночи вряд ли попаду в список убитых. Это не для меня. Для других, может быть, но не для меня.
Посидев еще немного, я набрал, наконец, номер Кармен, и она сразу взяла трубку. Голос ее звучал хрипло и тревожно:
— Райан! Райан! Где ты?
— Дома, детка, со мной все в порядке. Что у тебя?
— Мы ушли последними. Полиция появилась, когда я выходила, но меня-то забирать не за что… Милый, когда мы услышали выстрелы, я подумала, что это ты… тебя… Я совсем перестала соображать. И вообще, там… Ох, мы были будто козявки, захваченные отливом. Все кричали, рвались к выходу…
— Теперь все позади. Ты можешь это забыть.
— Что это было?
— Фредо. Они достали его. Не встреть я там знакомого и не задержись на полминуты, меня бы тоже достали.
— Ох, Райан!
— Я еще застал его живым. Он даже успел кое-что мне сказать, так что я теперь действительно иду, как говорил мой покойный друг Арт, на войну… На настоящую… Котенок, ты хочешь посмотреть, как это делается?
— Только… если нужна моя помощь.
— Нужна, Кармен, нужна. Так что хватай тачку и приезжай сюда. Жду тебя.
Я дал ей адрес, повесил трубку и пошел сменить рубашку. Пройдя мимо Марио Сайна, я вышел на улицу и стоял в тени, ожидая. Дождь, кажется, начинал утихать.
Когда кеб прикатил, я плюхнулся в него и нашел здесь свою возлюбленную. Дышала она прерывисто, разрыдалась, все время называла мое имя. и я не знал, как ее успокоить. Я назвал водителю мой старый адрес.
Улица, на которую мы приехали, умирала. Какая-то жизнь еще теплилась в нескольких окнах тусклой светящейся желтизной свеч или каких-то фонарей; свет уже был здесь повсюду отключен. Бедствие, настигшее эти старые края, подстегивало, казалось, уличное движение, заставляло его торопиться в страстном стремлении прочь, прочь от ветхости и разрушения.
Я остановился, Кармен насмешливо посмотрела на меня и коснулась рукой, будто напоминая о своем присутствии.
— Размышляешь?
— Кое-что вспомнилось…
— Ну!
— Раньше я здесь жил.
Я кивнул на пустые дыры окон второго этажа в здании напротив.
Худой согбенный старик с изможденным лицом и седой тусклой бородой возник из темноты, подозрительно взглянул на нас, а потом его рот скривила ухмылка: