— У Меня есть рента, — сказала она. — Положение в ООН обязывает меня поддерживать определенный статус. И семья считает точно так же.
— У меня есть другое объяснение.
— Какое же?
Я повернулся и посмотрел на нес. Она стояла в центре комнаты, сознавая свою красоту.
— Согласен, у тебя есть свой доход, но его источником является не твоя семья, а враждебное нам правительство.
Она покачала головой.
— Допустим, ты сказала правду, но только наполовину. Возможно, деньги дают тебе Кейны, но только за то, что ты держишь их в руках, зная какую-то тайну. — Я торжествующе улыбнулся. — Остроумный шантаж — отличное алиби для денег.
Она снова побледнела.
— Через несколько дней я узнаю тайну твоей семьи, — продолжал я. — То, что смогла сделать ты, смогу и я. Я действую не один. Мне помогают парни, которые раскопают все что угодно.
— Тайгер…
— Что произошло с твоим братом и сестрой, которые якобы погибли во время войны? Может быть, нам даже так повезет, что мы отыщем темное пятно на гербе Кейнов.
— Дьявол!
Она швырнула в меня стакан. Он ударился о стену и разбился. Я пе шевельнулся.
— Они мертвы! Оставь мою семью в покое! — Ее голос прервался.
Я улыбнулся.
— Дорогая, — сказал я, — какая у тебя плохая память. Ты совсем забыла своего Тайгера. Неужели ты не помнишь, что я ничего не бросаю на полдороге. Я разузнаю все до конца и приму такое решение, которое погубит тебя. Я слишком сильно любил и потому теперь так сильно ненавижу. Вспомни, дорогая. Вспомни, о чем мы мечтали в конце войны. Иметь домик у моря и детей. Сколько детей ты хотела? Ах, да, четверых! Боже, как я был тогда счастлив… и как глуп. Я совершенно ослеп от любви… Я подарил тебе жизнь и забыл о деле, а потом ты выстрелила в меня. Любовь? Черт возьми, да ты не знаешь, что это такое.
Взгляд Рондины стал печальным. Она по-прежнему была великолепной актрисой.
Вдруг она спросила:
— Ты меня еще любишь, Тайгер?
Я ответил не раздумывая:
— Конечно, и никогда не перестану любить. Но это не помешает мне убить тебя. В душе у меня все перегорело.
— Ты действительно хочешь убить меня?
— Да. И сделаю это, как только узнаю о тебе все.
Симфония приблизилась к торжественному финалу. Наступил подходящий момент выполнить задуманное. Я уселся со стаканом в руке на ручку кресла и посмотрел На Рондину.
— Сними халат.
Она удивленно открыла глаза. Ее руки непроизвольно потянулись к вырезу и стянули его.
Я встал, и она стала медленно отступать, пока не оказалась около софы.
Я сделал несколько тагов к ней.
— В чем дело, моя радость? Разве я не видел тебя десятки раз обнаженной? Я знаю каждый сантиметр твоего тела, так что не разыгрывай недотрогу.