— Ты знаешь, как будет реагировать Рэндольф?
— Еще бы! Вот поэтому-то я и смываюсь.
— Будет лучше, если ты останешься. Поднимется шум.
— Огорчен, старина.
— Ладно, тем хуже. Я сделаю все, что в моих силах.
— У вас что-нибудь есть?
— Только одно. Последний след Агрунски обнаружен в районе Миртл и Бич.
— А на почте?
На другом конце провода наступило молчание.
— Ты уверен в этом письме?
— Тогда проверьте сами!
— Были проверены все районы Нью-Йорка, Джерси и Коннектикута. Ничего…
— Попробуйте в Пенсильвании.
— Это начато. Завтра получим результаты. А что с Доном Лоисом произошло?
— Сегодня вечером я отпечатаю для вас рапорт. Конфиденциально. Вы сделаете с ним, что захотите.
— Ты подбрасываешь не слишком большой кусок. Тайгер.
— Мне кажется, что я всегда так делаю.
— Сохраняй контакт.
Я повесил трубку и вышел. Мне нужно было пройти две сотни метров, прежде чем взять такси. По моему распоряжению меня высадили на порядочном расстоянии от 56-и улицы. Дальше я пошел пешком. Никто за мной не следил. Я повернул на восток, курс на вывеску «У Ши- гли». *
Нажал на кнопку звонка.
Я уже видел курьезные персонажи, которых использует Мартин Грэди. Смешные, маленькие люди, хорошо оплачиваемые, ничего не спрашивающие и делающие то, о чем их просят. Я прошептал «рыба». Маленький старик бросил на меня второй взгляд поверх очков и, ничего не говоря, поискав ключ в глубине своего кармана, протянул его мне и пальцем указал на этаж над головой. Ничего не скажешь: Грэди заботится о своих людях. Три комнаты являли собой полнейший комфорт, о котором и не догадаешься, если смотришь на фасад здания и окружающие его строения. Окно кухни открывалось на пожарную лестницу. Металлическая лестница, недавно установленная снаружи, позволяет подняться до самой крыши. Нужно задрать нос, чтобы ее увидеть. Два незаметных выхода и еще входная дверь. Она металлическая, двойной толщины, с массивными запорами. Прежде чем ее смогут выломать, скрывающийся может десять раз выйти другим путем.
Я бросил чемоданы около кровати, разделся и разлегся в постели. И лежал так около часа, вспоминая себя с Доном в оккупированной Франции в 1943 году, это была наша первая миссия. Мы долгое время оставались вместе… А теперь я не могу себе представить его иначе, как растянувшимся на ковре с черепом, пробитым проклятой пулей 22-го калибра.
Ну что ж, старик, ветераны уходят, но мало-помалу отряд будет восстановлен. Биржилу Адамсу не было нужды расписывать про Нигера Хоппеса, это человек без лица. И хотя отпечатки пальцев фигурируют в досье, никто не видел его фотографии. Он может приходить и уходить, сколько ему нравится, и никто его не узнает. За исключением людей с его стороны.