- Капитан, подожди!
Капитан уставился на меня, будто увидел впервые, только что, и нахмурился, сведя брови:
- Господин, что ты хочешь?
- Двадцать серебряных – за него! – я указал на обнаженного мужчину, привязанного к мачте – Ему все равно умирать, а так ты получишь двадцать серебряков. Соглашайся!
- Зачем? – капитан пожал плечами, хмыкнул – Хмм…вообще-то я не должен отпускать его до того момента, как он умрет.
- Так он умер. И ты опустил его в океан. И на то есть акт, который составишь ты, и твои помощники. Двадцать серебряников. Соглашайся!
- Брат, зачем он тебе? Он же сдохнет! – усмехнулся Первый, вернее уже Глава, который стоял рядом со мной. Я даже не заметил, как он тут оказался, настолько тихо шагал мой брат. Умеет!
- Все мы сдохнем – усмехнулся я, и когда глаза брата расширились со смехом добавил – Но не сейчас! Когда-нибудь! Я попробую на нем мои снадобья, что взял в дорогу. На ком мне еще пробовать? Не на братьях же? Вдруг отравлю!
- Не на братьях, точно! – улыбнулся Глава – Ладно, будь по-твоему. Капитан, двадцать серебряных за эту дохлую скотину.
- Как скажет Глава! – пожал плечами капитан – Только он умер, имейте в виду. Никаких документов на него вам не дам. Хотите бесполезно потратить деньги – это как раз тот случай. Развлекайтесь, господин Глава.
- Отведите раба в мою каюту – приказал я, и под недоуменными взглядами офицеров команды и насмешливым моего брата отправился по направлению к своему временному жилищу. Предстояло как следует поработать…
Скарле очень не понравилось известие, что я стал обладателем самого настоящего каторжника, да еще и с бунтовскими наклонностями. Первое, что она сказала – прирежет его ночью, чтобы он не портил воздух в каюте. После моего строгого запрета, пробормотала что-то на одном из степных наречий, которого я не знал, и взгляд, который старух бросила на меня не был доброжелательным и любящим. И неизвестные мне слова были очень похожи на грязные ругательства. Спрашивать их значение я не стал.
Когда привели пленника, я даже поморщился – прежде чем забить его до смерти у корабельной мачты, мужика сильно помяли – спина в крови, исхлестана до мяса, лицо разбито, на ногах и ягодицах красные полосы «ожогов» в засохшей крови. Избили еще на скамье, и уже потом приговорили к смерти.
Но смотрел мужчина ясно, с вызовом, и в глазах светился разум. Он не спятил за пять лет сидения на скамье гребцов. Возможно, в этом ему помогала сильная вера в богов, в Создателя? Очень даже вероятно. Люди ради Веры и не такое выносили.
Матросы ввели его в каюту и оставили у порога, закрыв за собой дверь. Мужчина осмотрелся по сторонам, вздохнул, и бессильно опустился на пол. Видимо его сил хватило только на то, чтобы дойти сюда, до каюты. Но он был все еще в сознании. Крепкий мужик, точно.