Отучили лить помои на головы прохожих. Улицы очистились от нечистот – помои теперь льют в канавы, откуда мерзкая жижа стекает в ливневки и дальше по канализационным тоннелям в реку, мусор же ссыпают в огромные ящики, из которых его потом забирают муниципальные мусорщики.
Да, эта система уборки мусора, ливневки, канализационные тоннели – все стоит больших денег, на которые идут налоги горожан. И хотя налогов на городские нужды нет хватает, но чумные и холерные эпидемии стоят гораздо, гораздо дороже. Мертвецам деньги ни к чему.
Альгис знал, что постройкой канализационным тоннелей и разработкой системы уборки мусора озаботились не так уж давно – несколько десятков лет назад, когда эпидемия черной чумы выкосила практически половину населения материка. Началась эпидемия в Империи, перекинулась на Союз Королевств, а дальше – по всему миру. Не уцелела даже Степь – при своей кажущейся изолированности, Степь всегда имела, и сейчас имеет контакты с «цивилизованным миром», Из степи в Империю идут шкуры, мясо животных, руда железная и медная, золото и драгоценные камни. Туда – соль, сахар, ткани и кузнечные изделия. Идет нормальный товарообмен – если только купец решается подвергнуть риску свою жизнь и свое имущество, выгода может быть очень большой. Так что купцы, а с ними и все присущие цивилизации болезни регулярно посещают самые удаленные уголки этого мира.
Память Альгиса хранила эти сведения, и они всплыли, пока мы ехали по улицам города и я с интересом разглядывал все, что попадалось мне на пути. Раньше я видел эти дома, и эти улицы глазами Альгиса, но мне-Фролову посмотреть на средневековый город было жгуче-интересно.
И первое, на что обратил внимание – очень мало крупных повозок. Видимо сюда, к центру города они не забирались. За все время пока ехали, я увидел пять повозок с грузом – одна везла какие-то бочонки (видимо вино), другая, запряженная мохнатой здоровенной конягой – груду всевозможного мусора, источавшего невероятное по насыщенности вонизма амбре (на свалку повез).Остальные три повозки не знаю, что везли – они были крытыми фургонами, примерно такими, на каких некогда поселенцы захватывали земли в Америке.
Улицы заполнены пешеходами, с неохотой расступающимися перед проезжающими всадниками и бормочущими что-то неодобрительное в адрес ездоков. Всадников гораздо больше, чем повозок – конные патрули стражи, путешественники на лошадях с переметными сумами на своей и на второй лошади, которую вели в поводу, наемники, увешанные оружием как новогодние елки игрушками.