Фарринер внезапно вскочил на ноги.
— Я знаю, кто найдёт! У нас в Малом Тайберне его каждый знает. У него дар находить разные пропажи, даже исчезнувших детишек домой приводил. Дайте ему эту коробочку, и он найдёт этот чёртов уголёк в любом огне!
В комнате повисло молчание, потом снова раздался властный голос, который, как Джек уже понял, принадлежал королю:
— Скажи мне имя этого сыщика, мастер пекарь, и я велю поискать его среди погорельцев в Мурфилдсе.
— Законного имени у него нет, ваше величество, — пожал плечами Фарринер, — да и не сыщик он, а башмачник. Сирота безродный, пришёл в наш город и занялся ремеслом. Всё шутил: мол, у нас в Малом Тайберне блестят одни только медные пряжки на башмаках… Ну пряжка и пряжка, так и прозвали его Джонни Баклз — Джонни Пряжка.
Будь Джек в состоянии, он разинул бы рот. Таинственный башмачник, которого они с Гвен разыскивали с самого утра, оказался его предком, который был неразрывно связан с пекарем Томасом Фарринером историей Великого лондонского пожара. Потрясение от неожиданного открытия едва не разорвало связь с сапфиром. Ослепительная белая вспышка заслонила видение, возникло знакомое ощущение подъёма из прошлого в настоящее.
Нет, ещё рано! Джек напрягся, отбиваясь от неведомой силы. Надо во что бы то ни стало задержаться в семнадцатом столетии, увидеть лицо башмачника, узнать, что произошло с ним. Голова раскалывалась, свет затвердел, превращаясь в стальную плиту и заслоняя всё вокруг. Тело, оставшееся в будущем, напрягло все мышцы, оттуда донёсся крик — не его, но знакомый. Однако отвлекаться он не стал, продолжая отчаянно бороться. Внезапно свет поддался, стал тускнеть и вдруг исчез. К сожадению, исчезли и мэр с пекарем.
Джек снова стоял спиной к окну, за которым всё так же колыхались тёмные облака гари. Перед ним согнулся в поклоне человек в длинном кожаном плаще, почерневшем от сажи. Длинные опалённые волосы свисали, закрывая лицо.
— Ну что же, — произнёс властный голос короля Карла Второго, — пожар, я вижу, утих. Стало быть, твои поиски увенчались успехом?
Юноша поднял голову, и Джек чуть не вскрикнул, разглядев его лицо. Вылитый отец, разве что помоложе! Не говоря ни слова, Джонни Баклз достал из-за пазухи плаща сине-зелёный ящичек и протянул королю.
— Только не открывайте, ваше величество, — предупредил он. — Камень питается воздухом и, когда оживает, разбрасывает огонь, который никак не потушить.
Джек отметил, что руки у его предка забинтованы, а кожаные отвороты рукавов не просто запачканы сажей, а обуглены. Искра досталась ему дорогой ценой.