— Так вот… Как оказалось, эти вещи хранились в семье мужа, но он ни то что никогда не показывал их мне… Павел ни разу даже словом не обмолвился об их существовании. — Алла Викторовна осуждающе поджала губы. Не демонстративно, избави бог, а весьма и весьма деликатно, однако в сочетании с такой красноречивой позой, которую приобрела ее сухопарая фигура, этого было достаточно, чтобы понять, что подобного поведения она совершенно не одобряет. — Я узнала о них совершенно случайно, причем уже после свадьбы. Муж попросил меня навести порядок в кабинете, и в ящике письменного стола я наткнулась на сверток. — Некоторое время Алла Викторовна задумчиво разглядывала разложенные на столе предметы, потом твердо закончила:
— В нем лежало все это.
Взмах руки, сопровождающий эту фразу, был полон изящества и явился эффектным завершением ее пространного, с многочисленными отступлениями, повествования. После этого она подняла глаза на меня, и под ее требовательным взглядом мне не оставалось ничего другого, как тоже покоситься на эти ничего не стоившие безделушки.
«Господи, ну за что все это? — мысленно простонала я, понимая, что просто отсидеться все-таки не удастся. Хоть и не хочется, а придется делать заинтересованное лицо и что-то говорить. От такой невеселой перспективы меня тут же захлестнула волна острой жалости к себе. Ну почему люди такие тщеславные? Почему стоит им обнаружить среди своего имущества старинную вещицу, как они сразу же начинают воображать, что это нечто уникальное? Вот хотя бы эта Алла Викторовна! Что из того, что она супруга известного политического деятеля, лидера шумной партии! Если бы, прежде чем зазывать меня к себе, она потрудилась заехать в один-другой антикварный магазин, и все ее иллюзии мигом пропали бы без следа, и я бы здесь не парилась. Да в антикварных все полки забиты такими, как у нее, «раритетами», и красная цена им двести долларов! Ну, может быть, больше, если на вес продавать станут. И ухажер мой Голубкин хорош! Знает же, что я такой мелочью не занимаюсь, а пристал, словно банный лист! Ну, встреться с женой этого Ефимова! Ну, сделай это ради меня, мне Ефимов нужен до зарезу! У меня с ним дела! Послать Голубкина с его дурацкой просьбой куда подальше я не могла, и причин тому было множество. А самая главная заключалась в том, что я была у него в долгу. Не так давно, когда я занималась поисками картины «Христос в терновом венце», он, рискуя нарваться на неприятности, помог мне выбраться из одной передряги, и я это помнила. Только поэтому, слегка поскандалив для порядка, в результате я все-таки сдалась и прикатила в загородную резиденцию лидера неведомой мне партии. И вот теперь я сижу здесь, время трачу. Ладно бы больше заняться было нечем. Так нет! Дома работа ждет. Перспективная, выгодная и, самое главное, интересная!
